Мир приключений, 1928 № 05

— Если бы вы хорошо знали астрономию, вы бы не задали подобного вопроса, — ворчливо ответил чорт. Плотность Сатурна раза в два — в полтора меньше плотности воды. А какая жидкость соответствует такой плотности? Спирт. Сатурн и состоит из спирта. А чтобы сатурниты не вздумали его разбавлять водой и пить, как водку, он денатурирован. Ясно?

— Ясно, но спирт так воняет, что отправимся дальше.

НА НЕПТУНЕ.

Уран оказался по ту сторону своей орбиты и поэтому мы полетели к Нептуну — последней планете нашел солнечной системы. Приближаясь к нему, я услышал громкий храп, несшийся с его поверхности. Я выразил на лице недоумение. Чорт поторопился его рассеять.

— Посмотрите назад — каким кажется отсюда Солнце?

Я оглянулся. Дневного земного светила я не увидел, а вдали блестела звездочка, величиною немного больше нашей Венеры. Света было явно недостаточно и на поверхности Нептуна царствовал вечный полумрак. Нептунианам ничего не оставалось, как предаться беспрерывному дневному и ночному сну.

С Нептуна мы понеслись обратно. Около самого Солнца нам попался Меркурии.

— Залетим?

— Залетим.

НА МЕРКУРИЕ.

Каждая из планет имела свои специфический запах… С Меркурия отчаянно несло гарью. Солнце над нашими головами пылало в виде огромного раскаленного медного таза. Неудивительно, что меркуриане ходили все в страшных ожогах и в волдырях и от малейшего прикосновения к ним кричали благим матом. Других звуков я и не слышал. Что касается птиц и четвероногих, то все они существовали здесь только в зажаренном виде, а речки с рыбой представляли собою текучую уху.

— А знаете что? — обратился ко мне чорт: собственно говоря, цельной планеты Меркурия не существует, а есть только две половинки ее Хотите убедиться?

В самом деле, когда мы подлетели к краю планеты, под нами открылась огромная щель. В нее можно было увидеть противоположный край планеты. С другой стороны, щель замыкалась вторым полушарием Меркурия. От него несло леденящим холодом Я не мог сообразить, в чем дело.

— Меркурий вращается вокруг Солнца, повернутый к нему только одной своей стороной, как наша Луна к Земле, — разъяснил мне чорт: на этой стороне его — жар, на обратной — страшный холод. Планетка и треснула пополам, как трескается поставленный на снег горячий стакан.

В МЕТЕОРЕ.

Однако, я не забывал, что хотел побывать еще на Солнце Я посмотрел на часы: они показывали ровно половину пятого. Чорт бери! Нам предстояло покрыть восемьдесят восемь миллионов километров, и я предпочитал добраться до Солнца засветло, до наступления ночи. Мы поторопились в путь.

По мере приближения к светилу делалось все горячее и горячее. Я задумался: а как же мы пролетим зоны солнечной раскаленной атмосферы, да еще толщиною в несколько десятков тысяч километров? Ведь так, пожалуй, долетишь до солнечного твердого ядра в форме щепотки золы, а не живого сознательного наблюдателя! Угадав, по обыкновению, мои мысли, чорт остановился и заговорил:

— Чтобы безвредно пробраться сквозь солнечный огонь, надо найти большой метеор с дырой посредине и сесть туда. Там — температура мирового пространства. На метеоре мы благополучно и прикатим к месту назначения.

Мимо моих ушей, по направлению к Солнцу, со всех сторон жужжали какие-то невидимые пули и снаряды. Будучи колоссальным телом, Солнце притягивало к себе несметные количества метеоров всяких величин. Их-то я и слышал. Неожиданна чорт с невероятною быстротою понесся за чем то и крикнул:

— Цепляйтесь!

Я увидел тогда, что впереди нас летел огромный камень с пещерою внутри. Мы бежали за ним во весь дух, силясь ухватиться за его края. Мне это так напомнило уличных ребят, цеплявшихся за «колбасу» трамвая, чтобы на нем прокатиться, что я рассмеялся.

— Цепляйтесь же, чорт вас возьми, а то прозеваем, — заорал, разозлившись, чорт.

Наконец, мы ухватились и вспрыгнули. Нас сразу объял холод, как будто мы уселись на северный полюс. Но мы постарались залезть еще глубже в пещерку, где было еще холоднее. Не попадая зуб на зуб, я видел сквозь узкое отверстие дыры, как воздух вне нас становился все светлее и превратился, наконец. в ослепительно блестевший пламень. Очевидно, мы уже проникли в солнечную фотосферу. Я зажмурил глаза, хотя меня слепило даже через закрытые веки.

В то же время я чувствовал, как постепенно мне делалось теплее и теплее, а затем стало и горячо. Я почти обжигался о камень и задыхался от жара, как вновь стал пропадать и блеск, и невыносимый жар. Потом наш воздушный экипаж сразу где-то шлепнулся, разлетелся в куски, и мы благополучно выпали на какую-то поверхность.

— Слава богу — живы! — радостно проговорил чорт.

НА СОЛНЦЕ.

— Мы на Солнце? — спросил я.

— О, да!