Мир приключений, 1927 № 11

— Я к вашим услугам, мсье Бетье… Изобретение ваше должно составить эпоху… Итак, вы его предлагаете не нам, а нашим врагам? Тогда зачем же нужны вам именно мы?

— Очень просто. Вы платите за то, чтобы я продал изобретение вашему врагу.

— А какая роль духов? — спросил Альма.

— Они сообщают ткани липкость. Жидкость представляет собою эссенцию из хвои одного вида ели, обработанную Н-лучами в присутствии некоторой эманации. Эссенция обладает свойством очень быстро испаряться. Достаточно минимальной дозы ее в атмосфере вокруг ткани, чтобы в ней начался процесс превращения в клейкое вещество. Баллоны с нею мы заготовляем заблаговременно и в нужный момент выпускаем с ними летучую эскадрилью на врага.

— Разрешите спросить вас. — вставил министр исповеданий, — ну, прилип враг, а какова же его дальнейшая судьба?

— Предписывайте ему любые мирные условия.

— Разве ему не вредно пребывать облепленным этой массой? Ведь, если она заклеит поры кожи, прекращается кожное дыхание? До подписания договора все могут перемереть?

— Конечно, могут. Все будет зависеть от милости победителя и от быстроты заключения мира. Однако, в липучке достаточно своего кислорода, которым она и будет обмениваться с телом человека недели две-три.

— Жидкость для уничтожения липкости вы также изготовляете заблаговременно?

— Зачем? Она будет сфабрикована мною по заключении мира.

— А почему бы, — вставил префект, — не одеть в ткань и французскую армию, а потом, когда наступит время врагу прилипнуть, наши войска ткань с себя снимают…

Химик улыбнулся.

— Скомбинировано недурно. Однако и враг не дурак: узнав, что тканью пользуетесь и вы, он просто-напросто вздернет меня. В мои же расчеты это пока не входит.

Министр засмеялся.

— Этого маленького обстоятельства м-сье Рубо не учел. Сообщите теперь ваши условия…

— Их три, ваше превосходительство: первое: это гарантия тайны изобретения до самого конца всего предприятия. Второе: — пожизненно вы каждый год выплачиваете мне по миллиону франков. Десять из них вы платите вперед — вкладом в банки каких-нибудь нейтральных государств. Например, — Швейцарии, Норвегии.

Химик запустил руку в бездны своего портфеля и извлек какую-то бумажку.

— Третье: — вот по этому списку вы увольняете с их постов тридцать восемь человек. Предупреждаю сам: среди них значится один бывший президент республики, почти весь кабинет министров, правивший семь лет назад, два теперешних министра, полдесяточка сенаторов, с дюжину депутатов, остальные — мелкота: губернаторы, генералы и т. п. Вот и все мои условия. Не правда ли, они очень необременительны?

И он засмеялся ехидным смешком. Министры и префект переглянулись.

— Какой странный пункт!

Альма остановил строгий взгляд на химике и категорическим тоном произнес:

— Он противен закону и принят быть не может. Я удивлен: зачем такое дикое условие?

— Как вам угодно. Без него я не продам изобретения. Вы говорите — закон? Но, ведь, закон подобен болоту: итти прямо, — конечно, увязнешь. Однако, всякое болото можно обойти, надо лишь знать тропинки. И вы-ли, военный министр великой державы, не знаете таких тропинок? С другой стороны, — неужели четыре десятка бюрократов весят на весах достоинства государства больше, чем само это государство?

— Странный, странный пункт! Не можете ли вы сказать, за что вы требуете их увольнения? Если не секрет…

— О, нет. Могу сообщить причину во всеуслышание: из личной мести.

— Мести? — заметил министр исповеданий, — это же низко!

— Возможно. Итак, приемлемы мои условия?

— Вы непреклонны? Разрешите, в таком случае, нам посовещаться. Какой срок вы можете дать?

Химик почтительно согнулся.

— Срок — это мелочь. В крупной игре мелочь в счет не может итти. Поэтому — какой угодно вашему превосходительству. Честь имею откланяться. Мой адрес — на визитной карточке.

Он пожал министрам руки и, подрыгивая на ходу бедрами, медленно направился к выходу.

III.

ЕМУ не пришлось долго ждать: через неделю Англия объявила Франции войну, а еще через день за Бетье приехал курьер.

Едва химик показался на пороге кабинета военного министра, Альма живо вскочил из за стола и чуть не бросился Бетье в объятия.

— Заключаем договор! Итак, от третьего пункта вы не отказываетесь? На ваше счастье, в обсуждении договора в кабинете министров надобности не встречается. Мне предоставлены широкие полномочия по защите страны, и я беру на себя ответственность за заключаемые условия. Договор будет заготовлен и подписан нами, если вам угодно, сегодня же.

— Зачем — сегодня? Он может быть подписан сейчас.

Химик вынул из портфеля отпечатанный договор и подал Альма.

— Да? — удивился министр, — вы прозорливы. Что же, можно покончить и сейчас.

Подписав условия, Бетье немедленно соорудил лабораторию и заготовил в баллонах необходимое количество эссенции. Все предприятие сохранялось в строжайшем секрете. Уговорившись затем относительно тайны сношений с военным министром, химик через две недели был в Лондоне, а вечером того же дня уже показывал свое изобретение министру снабжений английской армии — лорду Доннесталю.