Мир приключений, 1926 № 06

Ветер давно уже всем нам надоел и мы предпочитали лучше итти на веревках: хотя и медленнее, за то и безопаснее.

Чтобы не повторяться, опускаю следующие дни пути.

* * *

На девятый день стали подходить к Вахшу. Самое трудное для матросов каюков это пройти реку Вахш, и многие каюки по несколько дней ожидают здесь ветра, чтобы Вахш пройти под парусами, но наши каютчики по опыту знали, что ветра не скоро дождутся и решили пробраться другим путем: тащили каюки сперва вверх по Вахшу, а потом, поднявшись версты на две, садились в каюк и гребли к противоположному берегу.

Те каюки, которым не удавалось пристать к противоположному берегу, постигала плачевная участь: водами Вахша каюк сперва относило к самому Афганскому берегу. А потом уже несло вниз, и каюки, сорвавшиеся здесь, действительно рисковали вернуться в Термез. Все шедшие вперед нас каюки перебрались благополучно, остался наш самый большой и с самым неопытным даргой, с которыми мы всю дорогу бранились за его неуменье. Мы волоком поднялись до того места, куда доходили и передние каюки. Матросы стали грести к противоположному берегу, но не успели причалить и нас понесло прямо в Пяндж. На каюке поднялся крик и упреки по адресу дарги, что с таким большим каюком он не поднялся выше. Плохо нам было-бы, но на наше счастье в этом месте на Пяндже оказался маленький островок или, вернее, большая кочка, возвышавшаяся высоко над водой и разделявшая русло Вахша от Пянджа. К этой-то кочке мы и стали усиленно грести. Когда мы поравнялись с ней, один матрос выскочил на берег, схватил брошенную ему веревку и, обежав вокруг куста, единственного здесь, на островке, веревкой задержал каюк. Но что делать дальше? На кочке ни до чего не досидишься. До берега еще далеко. Матросы начали ощупывать дно реки. Оно оказалось глубоким и мы прошли до самого берега на шестах.

От Термеза до Вахша Пяндж бежит прямо, в некоторых местах только делая незначительные загибы, от впадения же Вахша и до самого Сарая, где считается берегом 90 верст, а по воде 120, Пяндж делает на всем своем пути крутые повороты, образует прямые и даже острые углы. Здесь он бежит между больших гор, которые придвинулись к реке вплотную, как будто желая обрушиться и тяжестью похоронить ее в своих недрах. Очень часто в этом месте они, действительно, обрушиваются. Достаточно малейшего сотрясения почвы, которые здесь весьма и весьма нередки.

^{Дарвазский хребет над Вахшей.}

^{По фотографиям с натуры для «Мира Приключений».}

Пяндж не страшится великанов-гор и мчится, огибая каждую гору, словно желая связать ее своей желтой лентой.

В этом месте очень скучный и однообразный путь: весь день едешь и все огибаешь одну и ту же гору; обогнул одну, а там — другая такая, и не видно им конца-края. Матросам здесь все время приходится лазать с одной горы на другую с веревкой. Большинство пассажиров, не имеющих вещей, в этом месте вылезает и идет берегом прямо до Сарая и всегда приходит дня на три раньше каюков.

Два дня мы ползли после прохода через Вахш и до того нам эта езда надоела, что многие соглашались бросить не только каюки, но и собственные вещи и итти пешком в Сарай. Все исхудали и на солнце так обгорели, что нас никогда никто не принял бы за европейцев.

* * *

На двенадцатый день нашего плавания, когда солнце имело намерение повернуть на запад, мы услыхали сзади себя какой-то гудок, на подобие заводского. Все неудомевали и в первую минуту решили, что это какой-нибудь подземный гул. Но гудок был уж очень отчетливый. Мы стали озираться кругом и — о, радость! — из-за камышей, словно белая лебедь, вынырнуло судно.

Мы сразу узнали в нем пароход «Троцкий». Он, наверно, пойдет до Сарая, но как пересесть? Мы идем по берегу, а он — серединой реки. Кричать — не услышит, а если и услышит — не захочет приставать к берегу из-за нас. Но вот он сам как будто поворачивает к берегу. Неужели будет приставать? Нет, это он, наверно, маневрирует между подводными камнями… Да даже если бы и пристал, так нет ни копейки денег на билет ни у кого из нас…

Вдруг среди бушующей волны донесся до нас чей-то крик, называющий мою фамилию, а пароход все ближе и ближе подходит к берегу. Наконец, пристал, бросил якорь и спустил сходни. С парохода все раздаются крики и машут руками и фуражками… Значит, там есть кто-нибудь из знакомых! Мы, схватив кое-какие необходимые вещи, остальные поручив прикрытию, бросились бежать на пароход. Нас было человек десять с ближайших каюков.

Только мы успели вбежать на пароход, как сняли мостки и пароход отчалил. На «Троцком» оказались два приятеля, которые, узнав еще в Термезе, что мы уехали с каюками, всю дорогу присматривались, чтобы не пропустить нас, а когда увидели, то упросили командира причалить и подобрать нас. Они же взяли нам и билеты.