Мир После (СИ)

— Да чтоб тебя! — выругалась я, ощущая себя жертвой, загнанной безумным хищником, который ещё не решил, что будет делать со своей добычей: играя, ломать её или сразу жрать; кожа уже горела от его пальцев, то и дело смыкавшихся и до боли сжимавших её, а внутри всё натянулось от злости и безысходности: — Ты не можешь быть таким собственником! Ты не имеешь на это права!

Как только сказала это, поняла — он не слышит. Он не хочет слышать. Ему важнее взращивать в себе ту тьму, что вырывалась наружу чёрными пятнами… Долбанный мазохист. Чёртов псих, не желающий лечить свой больной разум.

Высвободиться от него не получится, вступить в бой — чревато последствиями, причем для меня… Оставалось только одно: вернуть ему трезвость ума, пользуясь эффектом неожиданности. И я мягко прильнула к Трою, едва сдерживая страх перед реакцией мужчины… однако, он не ударил… напротив, его руки начали буквально вжимать меня в его тело, а глаза, на почерневшем от скверны лице, прикрылись от наслаждения — стоило мне провести носом по его шее… заставляя расслабиться, принять всё, как есть…

Я незаметно прикусила губу, стараясь скрыть болезненное ощущение, и, как только почувствовала во рту вкус собственной крови… властно впилась в его губы, размыкая их своим языком и вливая в его рот естественный антидот. Его язык тут же отреагировал, встречая мой, а я с ужасом ощутила, как всё моё тело сжимается от лавины эмоций, нахлынувшей вслед за ним: низ живота свело от такой сладкой судороги, что я простонала, не размыкая губ и не прерывая чувственного, болезненного поцелуя, сминавшего моё сознание, разрушавшего все стены у меня внутри… Я не заметила, как его руки начали доставлять удовольствие, а не причинять боль, и теперь моё тело не просто горело, оно пылало от его прикосновений; но мне было мало, мне всё равно было мало, я хотела ощутить его кожу, хотела ощутить вес его тела на себе, — от этой мысли всё моё существо едва не зарычало в предвкушении. Мои руки уже были в его волосах, осталось только спустить их на его грудь и начать расстёгивать куртку, но я не могла: всё моё сознание сосредоточилось там, где его влажный горячий язык вторгался в мой рот, отчего кружилась голова, а перед глазами темнело, — и отзывалось внизу, напоминая о том месте, где его язык принесёт ещё больше наслаждения.

Внезапно Трой отстранил меня и посмотрел в глаза уже совершенно незамутнённым влиянием скверны, — но при этом абсолютно пьяным от желания, — взглядом.

— Ты спала с ним? — вновь спросил он, крепко держа мою голову обеими руками.

— Нет, — почему-то честно ответила я.

— Это хорошо.

И так это было сказано, что я поняла — если бы спала, мне было бы больно. А теперь мне было очень хорошо: потому что я почувствовала кровать под своей спиной и вес Троя на своём теле.

— Ты ведь понимаешь, что ты делаешь со мной? — чуть хрипло спросил он, спуская вниз моё бельё.

— Ты сам делаешь это с собой, — выдохнула я, теряясь в его глазах, — Всё было бы намного проще, не возводи ты между нами железобетонных стен.

Трой сделал резкое движение, а я едва не задохнулась от ощущений — и когда успел?!

— Я уничтожил эту стену, — с какой-то странной злостью произнёс он мне в самые губы, а затем весь мир потерял значение…

После того, как моё сознание вынырнуло из сна, я ещё некоторое время лежала и улыбалась. Почему-то было очень спокойно на душе, несмотря на странную, но приятную боль во всём теле. Я буквально ощущала каждую мышцу и с лёгким удивлением пыталась вспомнить, что вчера произошло: воспоминания накатывали постепенно, словно волнами, и с каждым новым приливом мои щёки краснели всё сильнее…

Бог мой… Что мы творили!..

Я никогда не краснела, вспоминая секс с Дамасом, но то, что делал Трой…

— Продолжай в том же духе, — горячий шепот на ушко, от которого у меня по телу расползаются мурашки, а внизу вновь завязывается узел желания, — меня заводит то, как ты краснеешь…

— Трой… — выдохнула, не понимая, чего именно хочу добиться этим призывом — чтобы он остановился, или чтобы он продолжил?..

Но его руки уже были повсюду, а я уже была заведена до предела, так что, когда в мою дверь раздался стук, мы оба издали что-то среднее между рыком и стоном.

— Гаморичка! Мы все волнуемся! Ты там жива? — голос Барб вынудил меня стыдливо натянуть на себя простынь.

— Да, всё в порядке, Барб, — ответила, как можно спокойней, — а что случилось?

— Уже прошли почти сутки с тех пор, как ты закрылась… — неуверенно протянула девочка из-за двери, — А Тройчик там с тобой? А то нам без командира как-то не очень… может, ты вернёшь его?.. — и столько надежды в голосе, что я тут же залилась краской, но теперь уже совсем по другому поводу.

— Мы что, здесь уже сутки? — одними губами спросила у метиса, что спокойно и даже как-то лениво лежал рядом, подперев голову рукой.

На лице Троя растянулась такая греховная улыбка, что мне пришлось прикрыть глаза и досчитать до пяти, прежде, чем я смогла ответить:

— Мы сейчас выйдем.