Разумеется, популяризаторы должны соблюдать определенные требования. Нельзя чересчур усложнять, но и снисходительно упрощать было бы неправильно. Порой ученые заходят слишком далеко, стремясь пробудить интерес публики: например, делают безосновательные религиозные выводы. Так, астроном Джордж Смут сравнил свое открытие отклонений в радиоизлучении (след Большого взрыва) с возможностью «увидеть Бога лицом к лицу». Лауреат Нобелевской премии Леон Ледерман назвал бозон Хиггса, гипотетический строительный материал всего вещества, «частицей Бога» и вынес это название в заголовок своей книги (на мой взгляд, тогда уж все частицы — частицы Бога). А если бозон Хиггса так и не будет обнаружен, покончено будет и с гипотезой Бога? Физик Фрэнк Типлер считает, что в отдаленном будущем компьютеры не только докажут существование Бога, но и воскресят нас во плоти.
Газеты, журналы и телевидение могли пробудить всеобщий интерес, выбить искру, а это очень существенно. Однако лучший способ популяризировать науку (за пределами классов и семинаров) — это учебники, книги и CD-диски. Они дают возможность работать в удобном для читателя ритме, возвращаться к трудным страницам, сопоставлять источники, копать глубже. Только организовать эту работу нужно как следует, а это не делается, в особенности в школах. Там, как говорит философ Джон Пассмор:
наука подается в виде набора правил, которые нужно применять в стандартных процедурах. Науку изучают по учебникам, а не по трудам великих ученых и даже не по текущим научным статьям… В отличие от гуманитария, начинающий «технарь» не соприкасается непосредственно с гениальными наставниками. Наука, что преподают в школе, привлекает… совсем не тех людей… мальчиков и девочек, лишенных воображения, довольных стандартной рутиной.
По мне, популяризация удалась, если пробудила чувство удивления. Для этого достаточно хотя бы рассказать о научных открытиях, даже не объясняя, как они были получены. Цель путешествия легче описать, чем весь путь. Однако по возможности пусть популяризаторы стараются рассказать и про ошибки, тупиковые пути, ложные гипотезы, в которых они безнадежно запутывались. Время от времени нужно представлять факт, чтобы читатель мог сделать собственный вывод — так пассивное восприятие новых знаний превращается в личное открытие. Когда доходишь до всего сам, пусть ты последним на Земле додумался, — этого ты никогда не забудешь.
В отрочестве меня вдохновляли популярные книги и статьи Георгия Гамова, Джеймса Джинса, Артура Эддингтона, Джона Холдейна, Джулиана Хаксли, Рейчел Карсон и Артура Кларка — все эти люди получили фундаментальное научное образование, большинство из них сами были выдающимися учеными. В последнее двадцатилетие небывало возрос спрос на хорошо написанные, дающие внятные объяснения и вместе с тем апеллирующие к воображению книги — книги, которые пробуждают и ум, и сердце. Небывало возросло и количество дисциплин, по которым пишут теперь популярные книги. Среди лучших современных популяризаторов я бы назвал биологов Стивена Джея Гулда, Эдварда Уилсона, Льюиса Томаса и Ричарда Докинза; химика Роалда Хофмана; физиков Стивена Вайнберга, Алана Лайтмана и Кипа Торна; в астрономии — ранние труды Фреда Хойла, а Айзек Азимов блистательно писал обо всем на свете. (А лучшей, самой будоражащей, волнующей, вдохновляющей книгой за последние десятилетия — пусть даже для полного понимания требуются сложные расчеты — в моих глазах остается том I «Вводных лекций по физике» Ричарда Фейнмана.) Но всех этих усилий ничтожно мало по сравнению с тем, что требуется для общественного блага. К тому же неграмотные люди не извлекут пользы из самых вдохновенных книг.
Я считаю нашей обязанностью помочь миллионам мистеров Бакли. А еще — пора прекратить ежегодное производство выпускников, успевших налиться тупостью, лишиться и любознательности, и воображения, и способности критически мыслить. Люди и вправе, и должны жить с открытым умом, обладать хотя бы основными представлениями об устройстве мира.
Наука, я уверен, насущно необходима любому обществу, которое рассчитывает благополучно перейти в следующее тысячелетие, не утратив фундаментальные ценности. Наука — не только для специалистов, но понятая и принятая обществом в целом. И если ученые не позаботятся об этом, то кто же?
ГОРЯЩИЙ ДОМ[124]