Мир пауков

Найла это карабканье уже порядком утомило. Видящий в темноте паук успел обогнать людей и шел теперь впереди, приноравливаясь к черепашьей скорости этих нерасторопных двуногих. Через несколько сотен метров от водопада Найл уловил волнение своего восьмилапого друга и одновременно с этим углядел где-то впереди, на высоте, лучи дневного света. Почувствовав, что капитан не на шутку встревожен, он посветил фонариком. Сбоку у тропы стоял на страже еще один мег — пожалуй, покрупнее первого, — не спуская своего единственного глаза с этой не внушающей доверия троицы, которую тем не менее приходится пропускать.

Спустя четверть часа в мрачную теснину каньона (теперь понятно, почему его именуют Черной расселиной) хлынул солнечный свет, и Найл впервые за эти два дня увидел солнце. В наружном мире день был в разгаре, и солнце бликами играло на водах реки, мерно бегущей по дну каньона. Найл прежде и не задумывался, какое это блаженство — щурясь, глядеть на солнце, ощущать кожей его тепло. Оттого, видно, эта долина на севере Страны Призраков и зовется Долом Благодарения.

Еще с полмили, и из каньона они вышли в широкую долину, точнее, седловину меж двух горных вершин. Трава здесь была влажная — недавно прошел дождь, — и над ней стояла легкая дымка. Благоуханный воздух был необычайно теплым для октября и полнился звонким птичьим щебетом. От безудержной радости Найл неожиданно для самого себя рассмеялся. Можно лишь представить, что ощущал немногочисленный отряд Сатханаса, выбравшись после своей первой пещерной зимовки под весеннее солнышко.

От тепла и света усталость сошла на нет, и Найл вслед за Гереком бодро зашагал по разнотравью в сторону вершины — той, что пониже. Высоты в ней было не больше трехсот метров. С ее стеной опадающего склона открывался вид на долину, которая раскинулась внизу на расстоянии мили. Со снежных северных пиков задувал ледяной ветер (для вспотевшего от долгой ходьбы ощущение не из приятных). Умещенная же меж гор зеленая седловина, напротив, скапливала тепло, так что здесь по сути все еще стояло лето.

Капитан не преминул, сложив ноги, блаженно замереть на солнышке. Найл и Герек, спустившись на луг, последовали его примеру и тоже растянулись на влажноватой согретой траве. Найл, смежив веки, слушал птичьи голоса.

Невдалеке из-за какой-то букашки ссорились два воробья. Внезапно прервав спор, они порскнули в стороны: на их место, норовя склевать обоих, опустилась несравненно более крупная птица. Матово — черное оперение и желтый клюв показались смутно знакомыми. Ну конечно же, ворон: Найл понял это, «вглядевшись» в ум птицы. Подлетев поближе, старый приятель сел на куст, тем не менее соблюдая дистанцию: как-никак, рядом лежал еще один человек. А когда Герек зевнул и повернулся на бок, ворон и вовсе улетел.

Герек, сев, кивнул на другую гору, повыше.

— Ну как, ты готов к очередному восхождению?

Конечно, куда приятней было бы остаться здесь, но Найл без разговоров встал и пошел за провожатым.

На эту гору они взбирались дольше, но когда достигли вершины, стало понятно, для чего понадобился подъем. Внизу, на юге, лежали возделанные угодья: огороды, виноградники, бурые лоскуты пахотных земель.

— Вот она, житница Страны Призраков, — с гордостью заявил Герек. И указал дальше, на лесистую местность: — А там наше лесничество.

— Вы этот лес сжигаете?

— Да ты что! — с некоторым даже испугом воскликнул Герек. — Это же понапрасну изводить богатство. У нас полно угля и электричества.

Далеко внизу извилистой лентой поблескивала река. Слышно было, как где-то вдалеке трубно мычат коровы. На противоположном склоне белыми точками виднелись отары овец. В общем, тысячи и тысячи акров плодородных земель.

— Теперь ты понимаешь, почему некоторые пытаются сбежать сюда, наверх, — подытожил Герек, откидывая со лба взъерошенную ветром прядь. — А заодно понимаешь и то, отчего карвасид желает достичь примирения с пауками.

Южная оконечность Серых гор отсюда, через долину, была и не видна. До Сколлена не меньше сотни миль и уйма вершин. Это потаенное, окруженное с запада и востока горами место с его лугами и лесами, угодьями и пастбищами и впрямь представляет собой благодатный, сокрытый от всех напастей край. Немудрено, что Маг порадовался, когда пауки воздвигли Большую стену, таким образом добровольно отгородившись от притязаний на эту роскошь.

— Мы рады будем заключить мир, — сказал Найл. — И тогда наши народы смогут наконец сблизиться.

Но уже произнося эти слова, он проникся неким сомнением: а захочет ли вообще Маг, чтобы его подданные вот так запросто смешивались с иноплеменниками?

Через полчаса они опять ступили под прохладные своды Черной расселины и начали спуск в Страну Призраков. Капитан шел впереди. Найл решил сообщиться с его умом, чтобы тоже видеть в темноте. Идти вниз, а тем более с улучшенной видимостью — это вам не вверх, так что обратный путь показался куда короче; вот уже виден сверху отлогий берег озера, где они делали привал. А вон и гельбы — стоят себе, как деревянные лошадки.

В три с небольшим они уже сидели в повозке.