Мир пауков

За десять минут он проглотил дюжину этих созданий. На конец подошел, держа перед собой что-то извивающееся, и протянул, не выпуская из когтей. Найл такую рыбу видел впервые. Как будто ее, схватив за голову и хвост, сплющили гармошкой; в длину она была едва ли больше, чем в ширину. Казалось, голова состоит целиком из овальных глаз и губастого рта, который рыба приоткрывала словно какая-нибудь томная красавица. Туловище — поленце заканчивалось похожим на грабли хвостом. Морду оторачивали рыжие водоросли, а глазища смотрели с тупой озадаченностью: дескать, вот те на.

«Попробуй, вкусно», — предложил капитан.

«Да нет, спасибо, — вежливо отказался Найл. — Это ж готовить надо».

Уговаривать восьмилапый не стал, а с аппетитом смолол рыбу челюстями.

Найл, пройдя с десяток метров, почувствовал под ногой шевеление. Придавив, чтоб добыче нельзя было ускользнуть, он нагнулся и сунул руку в прибрежный ил. Добыча сопротивлялась, но как-то вяло. Рыба оказалась вроде той, что предлагал ему капитан, только поменьше, С ладонь. Смыкая и размыкая губы, она словно молила взглядом положить ее обратно. Была она жирная и мясистая: не зря капитан столько ее подруг «приговорил».

Судя по всему, глазища такие для того, чтобы видеть в темной воде, куда свет почти не проникает. Отпуская рыбу восвояси, Найл подумал, что она сейчас юркнет, скрываясь подальше от опасности. Но та зарылась жирным туловищем в ил чуть ли не там же, откуда ее извлекли. Очевидно, эти существа обитают в огромном подземном водоеме сотни тысяч лет. Судя по общей их квелости, хищников здесь немного. В этой странной безветренной среде, освещенной лишь тусклым сиянием не ярче синеватого ночника, они жили своей утлой жизнью, вяло щипля водоросли губастыми ртами.

Да, собственно, и куда здесь спешить. Помимо разрядов молний, ничего в этом недвижном и безмолвном мире спокон веку не происходило. Питается озеро от полноводной реки, так что живи себе спокойно и безмятежно — конечно, если глубина не скрывает более опасную фауну.

Однако нельзя было забывать о неумолимо бегущем времени. Где-то дальше лежит город Мага, который необходимо разыскать, чтобы спасти жизнь брата. А потому, выбравшись на берег, Найл обул сандалии и двинулся в обход озера.

Спустя полчаса его внимание случайно привлекла масса бурых водорослей, широкими ремнями плавающих у поверхности. Найл забрел в воду и подобрал один из этих кусков. Скользкий — можно сказать, осклизлый, — он источал тот самый йодистый запах, который был у травы в жилище убийц Скорбо. С одной стороны водоросль была гладкая как мокрая кожа, а с другой покрыта похожими на присоски бугорками. Получается, трава, в которую убийцы Скорбо заворачивали своих божков, взята из этого озера. Запах невольно напомнил о Чарис — той безвинно погибшей девушке, — и сделалось грустно.

Задумчиво возвращаясь на сушу, Найл краем глаза заметил какой-то силуэт — тут же бесшумно канувший, стоило посмотреть на него прямиком. Элементал, что ли? Или другое эфемерное создание, считающее это место своим домом? Что-то такое черное, размером с ребенка.

Зная, что элементала бесполезно высматривать, если он сам того не хочет, Найл больше и не пытался. Так что когда через минуту-другую в углу зрения мелькнул еще один силуэт, он даже не повернул головы. Силуэт будто затеял играть в прятки, то на миг появляясь, то исчезая. Найл меж тем продолжал его игнорировать. Наконец, заинтригованный таким безразличием, силуэт чуть задержался, и Найл смог различить черное существо размером с обезьяну. То, как оно приспосабливалось под зрение и маневрировало, давало понять, что это не элементал в чистом виде, а нечто более разумное — быть может, вроде того давно ушедшего воителя, замеченного на каменном надгробии.

Капитан дожидался на берегу. Если шараханья Найла и вызывали у него любопытство, то из уважения к избраннику богини от вопросов он воздерживался, а эфемерного создания и вовсе не замечал.

Найл силился вспомнить, что рассказывал тролль о бывших обитателях этой страны. Вроде как они походили на черных обезьян, а потом их всех умертвили ядовитые испарения, вызванные извержением вулкана; с той норы, по его словам, здесь не обитало никого, кроме их призраков. Так что эти черные силуэты должны быть… как; их называл великан? Кажется, троглы.

Точно по мановению руки, один из них тут же возник в углу зрения и не исчез, когда Найл применил «боковое вглядывание». Внешность у существа была, скажем прямо, престранная. Кстати, если приглядеться, на черную обезьяну он вовсе не походил. У обезьян покатый подбородок и плоские ноздри. У этого же подбородок выражен был четко, равно как и широкий нос. Сутулостью он напоминал какого-нибудь горбуна на согнутых ногах. В темных глазах читался несомненный разум. Найл, возможно, всего этого и не осознал бы, если б чуть раньше не настроился на жизненное поле рыбы.