Мир Небулана

Моя истерика длилась так долго и оказалась такой сильной, что через какое-то время во мне просто не осталось влаги. Глаза горели, в груди кололо, а дыхание перехватывало и содрогалось. Хотелось просто лечь рядом с ним, свернуться калачиком и замереть, больше ни о чем не думая. Что я и сделала.

Хром единственный на этой планете, кроме мамы, кто оказался готов ради меня почти на всё. Он отдал за меня жизнь, а я считала его высокомерным нарциссом с золотой ложкой во рту.

От осознания собственной несправедливости новая порция слез потекла из глаз на виски, хотя я считала, что уже выплакала всю воду.

Как больно… Как горько… Почему он… Я больше не услышу его голос, не…

– Алекс… ты не имел права умирать… – сдавленным болью голосом выговорила я. – Я вот тоже тогда тут лягу и…

– Я тебе лягу, – донесся из-за спины хриплый, слабый но до щимоты в груди голос.

Не поверив ушам, я резко развернулась и села, уставившись на Хрома. Тот лежит с открытыми глазами и смотрит на меня из-под полуприкрытых век.

Ликование, которое меня охватило, можно сравнить наверное с полетом в космос или первым поцелуем, или не знаю – с чем. Кинувшись ему на шею, я закричала не помня себя:

– Ты жив! Жив!

– Ай… Ой… Осторожнее… – простонал Алекс. – Меня не так просто убить. Но если продолжишь душить, у тебя получится.

Я тут же ослабила хватку и нехотя отстранилась, растерянным взглядом окинув опутывающие его саженцы с матовым светом.

– Но… как? Что это за место? Почему ты здесь? – спросила я.

Пошевелив руками, Алекс покатал голову по топчану, разминая шею, затем сделал несколько вдохов и кое-как сел. Растения при этом тут же приблизили ветки к его спине, давая опору.

– Это лазарет Зеленых семян, – сказал Алекс хрипловатым голосом. – Это все, что осталось у лонгоморфов от контактов Землей. На небуланской почве земные растения обретают мощную целительную силу. Кровососы истребили всю зелень, но лонгоморфам удалось сберечь этот зеленый островок.

Меня переполняли эмоции, хотелось кинуться ему на шею и больше ни о чем не думать, но здравый смысл все же одержал верх.

– И они поместили тебя сюда после…

Я запнулась, а Алекс кивнул и продолжил вместо меня:

– После того, как я отдал тебе почти всю жизненную силу. Они поймали наш шар как раз когда мне оставались минуты.

Меня его слова все больше шокировали и вгоняли в смятение.

– Но почему… – попыталась сложить свои вопросы я в членораздельные слова. – Почему ты меня столько раз спасал и жертвовал… собой?

Когда Алекс поднял на меня глаза, я привычно смутилась, поскольку то, что в них прочиталось, не совпадает с уставом АКОПОС и правилами академии Парамагии. Слабой рукой он заправил мне локон за ухо, взгляд его внимательно скользнул по моему лицу, затем Алекс проговорил негромко:

– Когда-то давно у меня был племянник. Приемный. Он был сыном моего старого друга. Мы дружили крепко, мальчишка привык называть меня дядей. А я к нему прикипел всей душой. Да чего там… Мать мальчишки была «кукушкой», так что я в каком-то смысле восполнял ему нехватку внимания. Магических способностей у него не было. Точнее, мы с его отцом так думали. Но в возрасте восемнадцати лет у него прорезался дар… Портальщика.

Я охнула, на лицо Алекса легла тень воспоминаний, он кивнул и продолжил:

– Я не хотел, я очень упирался. Но друг упросил меня взять мальчишку в академию Парамагии. Мои доводы в пользу того, что нельзя заниматься магией тем, кто с рождения с ней незнаком, друга не убедили. В общем, Спрутовская сказала, что портальщик – это крайне редко, ценно и всё в таком духе. И мальчишку взяли обучать.

– Но в академии нет специалистов по портальщикам, – вспомнила я.

Алекс снова кивнул.

– Именно. Мне самому пришлось изучить материал обучения портальщиков. Но… я не портальщик. Не учитель портальщиков. Я не могу их обучать. Для того, чтобы помогать в обучении, надо самому в совершенстве владеть материалом…

Вздох, который издал Алекс, получился таким тяжелым, что у меня сдавило горло.

– Когда из мира шестнадцать-четыре армия слизоморусов начала ломиться в легальные двери между мирами, – после тяжелой паузы снова начал говорить Алекс, – я был категорически против участия мальчишки в этой битве. Он был не готов. Мы все были не готовы к действиям необученного портальщика… Но он считал, что уже все умеет… И когда началась драка, он переоценил свои силы… Он… Ох, Яра… Это я переоценил свои силы… Я должен был настоять, должен был убедить всех, не брать мальчика в академию. Если бы мы заблокировали его дар и стерли память пыльцой фей… Да, он никогда не узнал бы мира магии и что он – редчайший маг. Он навсегда остался бы среди гражданских среди обычных людей. Может работал бы кассиром или поступил бы на юриста. Но… он был бы жив.

Алекс спрятал лицо в ладонях, и пока я шокированная рассказом, таращила на него глаза, с силой потер щеки. А когда убрал руки, глаза его покраснели от слез, которые он не позволяет себе выплакать.

– Это моя вина, Яра, – сказал он. – И когда появилась ты, я не мог позволить истории повториться. Яра, если бы ты умерла, я…