Читаем Мир не меч полностью

Тащить обоих – все равно что пытаться одновременно поднять пушечное ядро и большую подушку. Как ни крути, а что-то одно приходится бросать. Но я не хочу! Я не могу бросить мальчика, почти уже избавив его от гибели! И я тащу, тащу и тащу. Мы висим в каком-то неоформленном пространстве, где нет ничего, кроме серого тумана и нас троих, – Кира рвется вверх, крылатый тянет вниз, а я неким чудом держусь за обоих спутников. Крылатый пытается расправить крылья. Взмах крыла по лицу – это будет лишнее, думаю я и пытаюсь крикнуть ему нечто в этом роде, но звуков здесь нет. Внизу под ногами – клокочущая черная бездна.

Мы угораздили в пространство между завесами, соображаю я. Сюда очень редко кто-то попадает, я так и вовсе в первый раз. Живым здесь делать нечего, живые преодолевают эту прослойку за столь краткий миг, что даже не успевают осознать, что случается. Серый туман – тот строительный материал, из которого формируются уровни Города. И сейчас мы оказались именно в этом бетоне. Мальчишка-крылатый распахивает глаза, такие же дымчато-серые, как туман вокруг нас, и в них – кромешный ужас, полное непонимание происходящего и злость. Я держу его за плечо, чувствуя, как выскальзывает из пальцев ткань его жилетки, а мальчишка пытается извернуться и скинуть мою руку, потом поворачивает голову и пытается цапнуть меня за запястье. Только этого еще не хватало!

Я хочу что-то крикнуть ему, но в сером тумане кричать невозможно, звуки здесь не распространяются.

Наконец Кира ухитряется протянуть руку и с размаху треснуть мальчишку в висок. Тот отключается на пару мгновений, достаточных, чтобы мы оказались завесой выше.

Мы висим над землей, до нее – метра три, и я с удовольствием скидываю с себя обузу, не сомневаясь, что кости он себе при падении не переломает. Отдачей от этого действия оказывается то, что нас выбрасывает прочь с завесы. Кажется, вниз.

Мгновение темноты и тошноты – и мы стоим на асфальтовой дорожке в квартале пятиэтажек где-то глубоко внизу.

<p>16</p>

– Минус три, – говорит Кира, как мне кажется – равнодушно.

Я смотрю на него, чувствуя, как от бешенства сводит скулы. Нет сил соображать и пытаться понять, что же он имеет в виду этим своим невинным «минус три». Витка погибла вместе с завесой, и это не «минус три», а очень страшная потеря. Витка, болезненно чувствительная к любой несправедливости, но и всегда готовая понять и простить, лучший целитель Города. Милая, не очень-то красивая Витка, за которой никто не ухаживал, – все относились к ней как к старшей заботливой сестре. Я ничего не слышала о ее романах – любил ли ее хоть кто-то иначе, чем сестру? Была ли она счастлива?

Что толку думать об этом, когда ее нет и больше не будет. Никогда больше она не улыбнется мне навстречу и не потреплет по плечу, не расскажет, размешивая ложечку меда в чае, о последних новостях Города – кто заболел, кому стало лучше, кто с кем, кажется, связался надолго. Не будет ничего – ни ласковых рук, ни строгого взгляда. Ее больше нет. Нет. Такое короткое слово – я не знаю страшнее…

– Что ты имеешь в виду? Счет в игре?! – Я выплевываю свои вопросы ему в лицо и жалею, что мой язык – не пистолет и с него срываются только слова, а не пули.

– Нет. Я имею в виду, что Рубикон перейден. Вас осталось трое. Все. Больше мы не имеем права на ошибку.

Кира говорит жестко, но в глазах у него что-то перламутрово переливается. Слезы? Тенники умеют плакать? Если и умеют – мне этого увидеть не суждено. Кира щурится, встряхивает головой.

– Пошли ее искать.

Мы на самой первой завесе. Кире тяжело удерживаться здесь, он дышит с трудом и напряженно морщит лоб, стараясь не поддаваться давлению внешней среды. Тенникам нечего делать здесь, пространство для них не приспособлено. Для молодых это смертельно опасно – я вспоминаю дочку старосты. Кира сильнее – но и ему плохо.

– Здесь? – Я показываю рукой на улицу, состоящую сплошь из зачуханных пятиэтажек. – Тебе плохо, пойдем отсюда.

– Тэри, да пойми ты! – кричит он мне в лицо. – Мы должны ее найти! Срочно! Пока она не добралась до Хайо или Лаана. Иначе мне уже будет не хорошо, не плохо… никак мне будет.

– Подожди, Кира. Нас трое. Но трое – это уже нельзя, этого не может быть, – бормочу я, пытаясь понять, что происходит. – Все уже должно было развалиться, после Витки, понимаешь? Значит, эта чокнутая дева – одна из нас, она тоже держит Город! Мы не можем ее убить!

– Я найду ее и убью, – отрезает Кира, но, глядя в мои круглые от изумления глаза, поясняет: – Одна она Город все равно не удержит. А с каждым разом становится все сильнее. И не остановится.

– А что будет, когда мы ее убьем?

– Понятия не имею. Что-нибудь да будет.

Перейти на страницу:

Похожие книги