Мир не меч

На столе валяется полупустая пачка хрустящих хлебцев. Интересно, кто из наших красавцев решил сесть на диету? Или это квартира наша так подшутила? Иногда тут случается – в холодильнике обнаруживаются только фрукты или диетические продукты. Или мясо никому не известных животных, о котором мы потом долго спорим, была это зайчатина или какая-нибудь капибара. Впрочем, Хайо способен приготовить и капибару, и крокодила так, чтобы было вкусно. Мясо он готовит так, что закачаешься.

А еще – если невмоготу, как хочется совершенно конкретной вкуснятины, ее всегда можно найти в холодильнике или шкафчике для продуктов, как бы они на сей раз ни выглядели. Мне сейчас хочется соленого огурца. Крепенького, упругого огурца, засоленного не абы кем и абы где, а умельцем и непременно в бочке. Открываю холодильник – и огурчик к моим услугам. Даже два. Лежат на тарелочке с голубой каемочкой.

Я смеюсь. Город разумен и иногда проявляет чувство юмора, понятное и нам.

К сожалению, не всегда. Я имею в виду – не всегда понятное.

В комнате напротив той, где я проснулась, начинают спорить – громко, взахлеб. Слов не разобрать, но, судя по голосам, сейчас случится драка. Спешно дожевываю свой огурец. С фильтром в руке отправляюсь туда – если что, пригодится, охладить кого-то из драчунов. И без этих глупостей у меня болит голова.

Так и есть – двое Смотрителей прижали к стене тощего растрепанного мальчишку-тенника. Но если приглядеться – все не так просто. Ладонь тенника лежит на плече Альдо, и отливающие металлом когти упираются в артерию. Зато второй Смотритель, Хайо, приставил к боку тенника перочинный нож. Тот не дергается – видимо, известно, что нож у Хайо освященный. Комната почти пуста – несколько поваленных мольбертов на полу да стол с парой яблок и полотенцем. Лаан, дружочек мой сердечный, стоит у ближней стены и с интересом смотрит на драку.

Я тоже смотрю – то на скульптурную композицию «патовая ситуация», то на безмятежную физиономию Лаана. Чтобы сделать что-нибудь, нужно успокоиться. Хорошо успокоиться. Потому что руки вибрируют от ярости, и кажется, что подгибаются колени, что я не могу и рта открыть. Нужно глубоко вздохнуть – раз, три, пять, и тогда голос не сорвется и не обернется неубедительным хрипом.

– Сейчас я хлопну в ладоши, и все опустят руки и отойдут друг от друга на шаг. – Выговаривая слова, я чувствую, как дрожат от ненависти ко всем ним губы, но мне удается сказать так, чтобы меня услышали все трое.

Хлопок.

Хайо действительно убирает руку и отступает на шаг, тенник сжимает пальцы в кулак, пряча смертоносные лезвия, и в этот момент Альдо со всей силы бьет его кулаком в живот.

Нет, не кулаком. Я вижу поблескивающий на пальцах металл.

Кастет. Серебряный.

В течение следующих секунд происходит масса событий. Лаан срывается с места и, схватив за плечи, оттаскивает Альдо, Хайо замахивается, желая ударить Альдо в подбородок, но тот резко опускает голову, и удар приходится Лаану в нос. Увалень Лаан рычит сквозь зубы, но не разжимает руки, зато Альдо, повисая, вскидывает вперед ногу и попадает Хайо в пах. В это время тенник медленно сползает по стенке, держась за живот и издавая невнятное поскуливание. Хайо складывается пополам, держась за причинное место, и падает на пол поверх тенника. Альдо же бьет Лаана затылком, второй раз попадает по носу, тот разжимает объятия, поскальзывается…

…и поверх него падает Альдо.

Получивший от меня фильтром по голове. Полтора литра воды в прочном пластике оказались вполне солидным аргументом.

Все лежат на полу. Лаан размазывает по лицу кровь. Нос скорее всего сломан. Альдо отрубился, поэтому его силуэт постепенно становится прозрачным, и виновник всего безобразия покидает нас на какое-то время. Хайо и тенник лежат друг на друге, нимало друг другом не интересуясь. Только я стою со своим оружием массового поражения в руке и медленно подбираю цензурные слова.

– М…олодцы, господа Смотрители. Просто законченные молодцы!

Да уж, если нашу славную компанию и можно назвать дружной, то вот слаженной и хорошо организованной – едва ли. Анархия, которая никак не разродится порядком, классический случай.

Клинический, можно сказать.

Подхожу к когтистому мальчишке, приседаю на корточки, глажу его по пепельно-серым встрепанным волосам. Он косится на меня желтым глазом – настоящий волчонок. Отталкиваю когтистые руки-лапы от живота, за который он ухватился, несколько раз с нажимом провожу рукой – по часовой стрелке и обратно.

– Отпустило?

Волчонок кивает.

– Ну тогда будь умницей, посиди тихонечко.

К этому времени Хайо разгибается и садится на полу, глядя на меня двумя очень разными глазами. С правым все в порядке – узкий, темный, серьезный. Второго же почти не видно за свежей опухолью, явным следом чьего-то кулака.

– Это кто тебя?