Мир не без добрых драконов

Орли растерялся и не нашел, что ответить. Гард пожалел сестру и отобрал у нее тяжелую половую тряпку. Собирая воду, он иногда поглядывал на дверь. Заметил меня? Очень может быть. Дети встали возле дивана и одновременно вздохнули. Весь в мокрых разводах и следах шербета, он напоминал жертву кораблекрушения, только что выловленную из моря. Орли пытался что-то магичить, но мое заклинание держалось крепко.

— Что, не получается? — спросил Гард, разгибаясь. Мокрый паркет блестел под его ногами, лужа исчезла.

— Не-а… — промямлил Орли.

— Мастер сказал — без магии. Но учтите, в следующий раз я вам помогать не буду — сами отвечайте!

— Гард, но ты же старший, ты должен нас защищать! — заныла Сольвэ тоненьким голосочком.

— Да, должен, но в настоящий момент опасности для вашей жизни не наблюдается. Или ты, Соль, решила утонуть в ведре с грязной водой? Фу, это так… неблагородно…. Бери тряпку и три диван, сестричка!

Она кинула тряпку на пол и заголосила:

— Гард, миленький, нам грозит голодная смерть! Спаси меня! Я кушать хочу! И пить!

— Мастера попроси, он уже пять минут за дверью стоит. — Гард схватил ведро и пошел к двери. Прятаться больше не было смысла — я распахнул дверь и едва не столкнулся с парнем.

Так, по-моему, этому дивану даже магия уже не поможет. Но попробовать можно.

— Кыш отсюда! Еще одна такая проделка, и вам в гостиную вход будет закрыт. Приведите себя в порядок, и через двадцать минут жду вас в столовой! Сольвэ, подойди!

Я поднял ее лицо за подбородок и повернул к свету.

— Зуб не болит?

— Угу.

— Болит? Какой?

— Вот этот. Ай!

— Не лезь грязными руками в рот. Стой, девочка, не шевелись.

Мягко сдавив ладонями ее лицо, я осторожно влил силу, залечивая очередное боевое ранение Соль, как ее стали называть все с легкой руки Рона.

— Сольвэ, ты должна быть осторожнее. Для девочки ты себя ведешь несколько вызывающе. Может, забрать тебя из школы? Я мог бы нанять тебе учителя…

Она попыталась мотнуть головой, но я держал крепко. Через минуту поврежденная десна зажила, и исчезла припухлость с губы.

— Спасибо, мастер, но я не хочу уходить из школы. Мне теперь там нравится.

— А вначале не нравилось?

— Нет, они меня дразнили, называли бедной сироткой и старухой… из-за цвета волос.

— Так… идем к Линн. Я думаю, мы можем кое-что сделать с твоими волосами. И почему это ты сиротка? У тебя есть мы… и Рон, и Гард с Орли.

Девочка подпрыгнула и повисла у меня на шее.

— Правда? Я могу называть вас папа? Ура!!! Пойду Орли расскажу — ему понравится, и Гарду. Пока, папочка.

Я в шоке сделал шаг назад и сел на диван. Промокшая насквозь ткань вместе с паклей жалобно хрюкнула, и я почувствовал, что мои штаны промокли насквозь.

Выругавшись от души, я запустил-таки очищающее заклинание. От дивана поднялось облако пара, которое я отправил в открытое окно.

Жизнь подкладывает сюрприз за сюрпризом!

— Ри! Я за тобой! Лиза рожает. Предупреди своих, и за мной!

От неожиданности я вздрогнул. Отец сидел на подоконнике, и вертел в руках бокал с вином.

Я внимательно посмотрел в глаза демиурга. Он не отвел взгляд, позволяя мне почувствовать его тревогу.

— Дай мне одну минуту.

Я мысленно связался с женой и с Гардом, попросил присмотреть за Орли и Соль. Попрощался, и через миг мы уже входили в спальню моей матери. Она лежала на кровати, прикрытая простыней. Схватки начались только полчаса назад, и можно было не спешить.

— Ри! Я так и знала, что он тебя притащит! Дин, я же тебе говорила — я сама справлюсь! Я знаю все о родах!

— Нет, дорогая, не все. Двойни у тебя еще не было.

Если вы думаете, что у демиургов процесс родов проходит не так, как у людей — то вы очень ошибаетесь. Влезая, если так можно выразиться, в человеческую шкуру, мы живем, любим, и рожаем так же, как и они. Разве что, немного легче, потому что наш генетический код не допускает никаких отклонений, и осложнений во время родов я не ожидал. Я помню, что когда родилась Алина, отец вел себя намного спокойнее. Хотя, не могу утверждать этого — я видел только внешнее проявление чувств, а что творилось у демиурга внутри… мне уже не узнать. Сейчас же он просто раздражал меня со страшной силой. Пришлось вызывать подкрепление в лице Дария.

Вы только представьте — на кровати лежит его жена — совершенно спокойная, кстати, схватки постепенно учащаются, но она и виду не показывает, что ей больно. Я не мог полностью снять болевые ощущения — это только продлило бы ее мучения, тут никуда не денешься — боль — это индикатор. С ее помощью организм подсказывает, что ему нужно. И болезненные схватки — это как крик женского тела — давай, милая, тужься! Еще немного! Еще раз! И наступает передышка, период расслабления и покоя — молодец, родная, отдохни три минутки, нам еще предстоит поработать.