Мир наизнанку (СИ)

— Как он додумался вообще? И как ты с ним прожила так долго?

— Я же говорила, — пожала она плечами, уставившись в чашку. — Однажды он съел банку таблеток и запил их второсортным бренди. Я не смогла уйти. У меня было время, пока он лежал в больнице, но вместо того чтобы перебраться к Диди, я навещала его каждый день и сидела возле кровати по нескольку часов.

Воспоминания не доставили много радости. Но они и не причиняли такую боль, как раньше. Все еще рассматривая вино, Алексис заметила, как к ней протянулась рука, и теплая ладонь обхватила ее запястье. Мягко, непривычно, приятно.

— Это был глупый вопрос, — тихо проговорил Эдриан.

Лекс оторвала взгляд от чашки. Зеленые глаза внимательно смотрели на нее. Как у него получалось вкладывать в один только взгляд так много всего? Даже если бы Эдриан молчал, его глаза могли сказать все, что он думал. Или наоборот стать ничего не выражающими. Алексис не знал, ждет ли Эд какого-то ответа, но руку он не отнимал.

— Все нормально, — улыбнулась она. — Теперь я здесь. А что касается прозвищ… — Лекс замолчала, закатывая глаза. — С моей профессией нужно уметь абстрагироваться от того, что говорят. Народ привык видеть то, чего нет.

Эдриан медленно убрал руку, поставил локти на изгиб гитары и уперся щекой в сомкнутые пальцы.

— Ты о чем?

— О людях. Я не имею ввиду коллег, это отдельный зверинец. Но простые люди… Знакомые, друзья родителей, какие-то случайные встречные… Мужчины в конце концов. Все они, когда узнают, что я, или Диди, или кто-то из нас зарабатывает танцем… Эдриан, эти лица бесценны. Я за столько лет увидела целую гамму эмоций на человеческих лицах. Недоверие, ехидная ухмылка, пошлая ухмылка, злость, ревность. Почему-то у людей в головах засел стереотип о танцовщицах-проститутках. — Алексис помолчала секунду. — Хотя многие девчонки и оправдывают это звание.

— И как ты справляешься с давлением? — спросил Эд.

— Сначала было тяжело, потом привыкла. Однажды я прочитала одну историю… В общем… Есть один музыкант. И вот написал он хит, который несколько лет назад можно было услышать буквально отовсюду. Музыкант очень трудился над песней, вкладывал в нее смысл… нетривиальный для современной музыки, возможно, немного сложный. И однажды он наткнулся на статейку, в которой эту самую песню назвали…. — Лекс запнулась. — Песней про… хм… секс… — она снова замолчала. — Определенный его вид… — снова пауза.

Спрятав лицо за чашкой, Лекси сдавленно захихикала.

— Нет, я не могу это сказать, подожди… — она отстранилась, сделала огромный глоток, и выпалила: — В общем, песней про оральный секс… Фух…

После этих слов Эд удивленно моргнул.

— Издеваешься?

— Даже не думала! Ну так вот… Музыкант был в шоке, ведь он закладывал в свое детище совсем другой смысл. И в итоге он сказал «ну раз вам была нужна песня про… это… я ее вам напишу». И написал. Без подтекстов, без глубокого смысла… Простая, динамичная. Назвал «Момент, когда ты молчишь» и поет с самым серьезным видом, на какой способен. Я, когда это прочитала, долго смеялась и захотела ему поаплодировать. Решила, что раз уж знаменитостей понимают неправильно, то что можно говорить о других?

Эдриан поднял голову со сцепленных пальцев.

— Да, это… хм… — он ухмыльнулся. — Забавно.

— Так что сейчас, когда я наталкиваюсь на интересную реакцию людей на свою работу, просто мысленно говорю себе: «Алексис, вспомни про „Момент, когда ты молчишь“, и успокаиваюсь. Иногда ради развлечения включаю полную дуру и начинаю вести себя соответственно. Просто назло. Не знаю, возможно это все глупые детские выходки, но так смешно наблюдать, как люди находят подтверждение своим страхам!

— Я бы на это посмотрел, — хмыкнул Эд.

— Тебе бы понравилось. — хитро улыбнулась Алексис. — Сыграй еще раз ту медленную мелодию.

Эдриан надолго задумался, глядя ей в лицо. Будто не услышав последней просьбы, он неосознанно бегал пальцами по струнам, а взгляд его перемещался между лицом Алексис, шеей, и зажатой в ладонях чашкой. От этого взгляда на коже началось легкое покалывание, которого не возникало раньше. Приятное покалывание.

Лекс уже начало казаться, что Эд никак не отреагирует на ее просьбу, но вот он чуть заметно встрепенулся, отвернулся, опустил голову и зажал гриф. Мелодия, которая так успокаивала и затягивала в воронку, снова стала раздаваться из-под его пальцев. Закрыв глаза, Алексис слабо улыбнулась, вслушиваясь и чуть заметно покачивая головой. Но вскоре дешевое вино, приятная музыка и мягкий подлокотник сделали свое дело, и она не заметила, как задремала, уткнувшись лбом в спинку дивана.