Мир наизнанку

– Но ведь Жанна была не просто какая-то там девочка, – не согласился Дима. – Ты с ней дружил, она выделяла тебя среди других.

– Все равно. Взрослых мы в свои дела никогда не впутываем.

– А с самой Жанной ты когда-нибудь говорил о… ее новом увлечении?

– Пытался. Но она высмеяла меня. Сказала, что я дурачок и это не мое дело.

– А ты?

– А я сказал, что ревную.

– А она?

– А она сказала, у меня кишка тонка ревновать.

– Как он выглядел, этот тип из «Макдоналдса»?

– Как настоящий шпион. На голове – кепка с козырьком, очки затемненные, огромные, в пол-лица. Такого не узнаешь, если что.

– Но ты все равно подумал на Лагутина. Почему? Тебе что-то показалось в нем знакомым? Осанка, походка, одежда? Может быть, татуировка или еще какая особая примета? Или голос? Ты слышал его голос?

Пока Дима перечислял, Женя Сушко отрицательно мотал головой.

– Нет, я ничего в нем не заметил знакомого. И голоса не слышал. Я из-за другого на ББ подумал. Незадолго до того, как он из нашей школы ушел, мы ездили на районный спортивный праздник в соседнюю школу. Сначала суматоха была, потом начались выступления. Я Жанну потерял. Начал искать. – Женя замолчал.

– И увидел ее с Лагутиным?

– Да. Они целовались в раздевалке. Жанна стояла на низенькой тумбочке и обнимала его двумя руками за шею.

Дима ничем не выдал своего волнения. Просто спросил:

– Они тебя видели?

– Нет, я ушел. Не то чтобы испугался, но было как-то и страшно, и противно. Не знаю, как объяснить.

– Шок, вот что это было. Я бы на твоем месте тоже почувствовал себя не в своей тарелке.

Женя немного оживился:

– Такое чувство было, как будто тебя под дых ударили. Понимаете, если бы ББ такой же козел был, как наш бывший преподаватель физры, мне бы просто противно стало, и все. А Борис Борисович…

– Да, ты говорил, что тебе он нравился.

– Он всем ребятам нравился.

– Наверное, девчонкам тоже. Может быть, со стороны Жанны это был просто порыв? А ваш Лагутин не захотел ее обидеть и высказался позже, потом, когда ты ушел. Например, если бы мне выказала свою симпатию пылкая юная девочка, я бы так и сделал. Не обижать же ее криком, понимаешь?

Женя пожал плечами. Было заметно, что такой поворот дела кажется ему маловероятным.

– А еще когда ты видел Жанну с этим незнакомцем из «Макдоналдса»?

– Он ее однажды возле школы поджидал. Я с последнего урока ушел, домашнее задание не приготовил, а там как раз тетради надо было сдавать. Ну, вот. Я вышел и вижу – он стоит с той стороны школьного забора, возле «ракушек». Стоит, курит, облокотился о дерево.

– А как ты догадался, что это именно он?

– Очень просто. Он был в тех же очках. Они совершенно не подходили ко всему остальному.

– А во что он был одет? – с любопытством спросил Дима.

– Было еще холодно. На нем дубленка была, шапка коричневая. И эти очки затемненные. Не из той оперы.

– Отличная память у тебя, парень. Ты не пытался за ними следить?

– Пытался. А толку что? У него машина была. Белая.

– Машина? А какая? Ты в марках разбираешься?

– Разбираюсь. Я бы и номер записал, не успел просто разглядеть. Машина стояла ко мне боком, когда они сели и поехали, я далеко был.

– Так какая же машина? «Волга»? – спросил Дима.

– Никакая не «Волга». «Жигули», «девятка».

– И спутник Жанны сел за руль?

– Да, он повел. Это его была машина. Если бы я тогда номер разглядел…

– Кто же знал, что так получится? – сочувственно проговорил Дима. – Не стоит из-за этого казниться.

– А вы милиции про Лагутина доложите?

– Сначала сам послежу. Если он покажется мне подозрительным, то доложу. Надеюсь, ты не против?

– А про меня?

– Как скажешь, дружок.

– Лучше не надо.

– Лады. Давай договоримся так. Я раскрою, от кого получил информацию, только в том случае, если Лагутин окажется по-настоящему замешан. Речь идет об убийстве, мы не можем с тобой прятаться.

Дима специально сказал «мы с тобой», чтобы придать мальчику хоть немного уверенности. Тот подумал и кивнул, соглашаясь:

– Ладно. В крайних обстоятельствах можете про меня рассказать.

* * *

– Мы нашли его, – коротко сообщил Сухарев по телефону. – Сейчас придем. Неверова с нами.

– Они его нашли, – повторил Ратников, выходя в приемную и глядя на Лизу блестящими глазами. – Все сработало.

Фотографа звали Глеб Соколов. Это был довольно высокий плотный человек сорока трех лет – живой, улыбчивый, уверенный в том, что все люди – братья, и вполне довольный этим обстоятельством. Нина Николаевна Неверова завороженно смотрела новому персонажу в рот и, кажется, на радостях была не в силах мыслить здраво. Что бы у нее ни спрашивали, она только невпопад кивала и сдержанно улыбалась.

Впрочем, сегодня сыщикам было не до нее. Все их внимание сосредоточилось на обретенном свидетеле. Глеб Соколов не мямлил, не заводил глаза в потолок, а на каждый вопрос, чуть подумав, давал точный и исчерпывающий ответ.

– Обычно я не пристаю к женщинам на улице, – признался он, забавно сморщив нос. – Но тут что-то меня словно толкнуло. Я увидел… э… Нину и тут же ударил по тормозам.

– Ни с того ни с сего? Впервые в жизни? – поддерживая его легкий тон, поинтересовался Ратников.