Капитан - смуглый кряжистый бородач невысокого роста, но ширины в плечах непомерной - с любопытством поглядел на Рангара, и, кажется, первое впечатление его не обрадовало. Он разочарованно хмыкнул, но тем не менее провел их в свою каюту. Теперь уже Рангар огляделся с любопытством. Каюта капитана поражала размерами и вульгарной роскошью, с которой была обставлена. Обилие, без сомнения, дорогих, но даже на непритязательный вкус Рангара несовместимых друг с другом предметов (чего стоила только переливающаяся всеми цветами радуги меховая шкура какого-то диковинного зверя, небрежно наброшенная на стоявший в углу каюты изысканного вида струнный музыкальный инструмент!) рождало ощущение неуюта и дискомфорта. Впрочем, сразу сделал Рангар поправку, может, он просто не в силах понять и поэтому оценить по достоинству вкусы этого мира? Хотя простой и скромный уют дома Дана Зортага ему пришелся по душе.
Мысли Рангара перебил капитан:
- Это моя скромная обитель, - с плохо скрытой гордостью произнес он. К тому же самое безопасное место на корабле Без моего разрешения сюда никто не может войти, каюта защищена магией высшего порядка... так что здесь ты, будущий гладиатор, будешь в безопасности. Жить тебе придется даже не тут, а в потайной комнате за вот этим ковром, о которой на корабле вообще никто не знает.
Дан Зортаг степенно поклонился.
- Не сомневаюсь, досточтимый капитан, что мой друг Рангар Ол окажется в полной безопасности. Однако моя дочь в лодке уже совсем озябла, да и не резон мне здесь долго быть. Не приступить ли нам к составлению договора?
- Договор составлен, осталось поставить подписи. Да только так ли хорош сей молодец, как ты говорил? Боюсь, не дадут мне в Лиг-Ханоре за него даже тех денег, что окупят его кормежку.
Глаза Дана Зортага недобро блеснули, однако заговорил он еще более вежливо:
- Негоже на попятную идти, коли все уже договорено загодя, досточтимым капитан. А ежели в пропитании загвоздка-то, так я подвезу с утра мяса бочоночек да еще кое-чего.
- Погоди, Дан, - вмешался Рангар. - У капитана, как я понял, возникли сомнения в моей состоятельности... гм... как бойца. Так вот, досточтимый: предлагаю на руках побороться. Хоть и не великан ты, да силой, вижу, не обделен.
Капитан самодовольно усмехнулся:
- Отчего ж не побороться?
...После шести поражений кряду на каждую руку на лице капитана появилась растерянность.
- Однако не на руках гладиаторы-то борются, - упрямо сказал он, вставая из-за стола.
- Он голыми руками убил семерых вооруженных людей, - произнес Дан Зортаг, - из коих шестеро специально натасканы были и вовсе не новички в боевых делах. Аль не ведомо тебе сие?
- Ведомо, ведомо... - пробурчал капитан. - Так тому и быть - пишем договор!
Из резной шкатулки, украшенной самоцветами, он вынул свернутый в трубочку лист тончайшей белой кожи и, развернув, протянул Дану Зортагу.
- Да вроде верно все написано, - произнес он, закончив читать, и протянул лист Рангару.
Рангар еще плохо знал местную азбуку и читать умел едва-едва. Тем не менее он, сделав вид, что читает, быстро пробежал текст глазами и молча вернул договор капитану. Тот кивнул, достал из шкатулочки тонкую, хитрым образом заточенную палочку, а из ножен на поясе извлек кинжал. Уколов острием палец правой руки, он пробормотал какое-то заклинание и коснулся палочкой выступившей на коже капельки крови. Кровь тут же исчезла, будто палочка всосала ее. Затем капитан наклонился над столом и поставил сложную, в завитушках подпись.
Следом за капитаном эту процедуру проделал Дан Зортаг, потом - Рангар. Подписываться он не умел и уже решил просто поставить какую-то закорючку, как вдруг рука как бы сама по себе молниеносно начертала волнистую цепочку из округлых незнакомых символов. _Незнакомых_? Он всмотрелся, напрягая глаза, словно пытаясь проникнуть сквозь вязь подписи, _его собственной подписи_ (он уже не сомневался в этом!).
- По всем морям вот уже столько зим плаваю, а такого письма не видывал, - покачал головой капитан, беря в руки лист и разглядывая подпись Рангара. - Ну ладно, договор подписали, не грех теперь и по стаканчику пропустить.
Они выпили не по одному, а по три стаканчика забористого рн'агга, и Дан Зортаг, крепко обняв на прощание Рангара Ола, ушел в сопровождении капитана. И вновь что-то пронзительно острое царапнуло Рангара по сердцу, и он ощутил внутри себя странную, словно бы засасывающую пустоту.
"Как вакуум", - пронеслась мысль, но на сей раз размышлять над значением нового слова, возникшего из запечатанных недр памяти, не было ни желания, ни настроения. Он почему-то был уверен, что видит Дана Зортага в последний раз.
В этом Рангар Ол, увы, не ошибся.
4