Мир миров

В эту ночь они потеряли человека. Ему перерезали горло, а когда он умирал, его притащили на алтарь, как будто насмехаясь над их верой в безопасность, которую должна давать церковь. Если это сделал демон, у него должно быть невероятное чувство юмора. Кутшебе, однако, казалось странным, что убийца удовлетворился только одной жертвой, и более того, не съел этого человека, а только сделал из него иронический символ.

– Нужно принимать во внимание всё.

– Если это кто-то из нас, почему он не атаковал нас раньше? Почему не уничтожил нас на дирижабле?

– Не знаю. И, по правде говоря, я плохо разбираюсь в таких вещах. Тут Грабинский мог бы помочь. Когда-то он был кем-то вроде полицейского.

К неудовольствию Кутшебы, Новаковский не позволил похоронить убитого. Солнце уже поднялось довольно высоко, а от Пристани Царьград их всё еще отделяло тридцать километров. Все ощутили на себе последствия двух дней пешего перехода, да и смерть товарища никому не улучшила настроения. Люди Новаковского бросали подозрительные взгляды в сторону Сары и Крушигора, те отвечали им тем же. Обе группы держались друг от друга на расстоянии.

Кутшеба старался использовать этот страх, чтобы убедить людей найти в себе силы еще на один рывок. До наступления ночи они должны были найти убежище получше. Между тем местом, где они находились, и лесом не было ни одного более-менее подходящего уголка, где можно было безопасно укрыться. На самом деле они уже находились на территории графа Ростова, однако не были уверены, выедет ли граф им на помощь, если на них нападут. Он мог действительно чувствовать себя в долгу перед Кутшебой, однако это не обязывало его знать о его приближении. Он мог вообще думать, что его товарища по борьбе нет в живых. Они с Шулером не заглянули в Пристань Царьград, когда возвращались через Дикие Поля из Вечной Революции.

* * *

Октябрь 1968 года по старому календарю, пятьдесят третий год Предела, шестнадцатый год Мира, Дикие Поля

Шулер заворчал, как только узнал, что они обойдут Пристань Царьград стороной. Его аргументы звучали логично, но Кутшеба знал, что за ними стоят мысли бога, что в потаенном русском городе он заметил следы чего-то по-настоящему важного. Порой он смеялся, что его хранитель заразился знаменитой «русской душой», которой восхищались многие умники на Западе. Шулер тогда замолкал и злился, так что иногда они проводили целые дни в молчании.

Кутшеба никогда не допускал мысли, что бог решит покинуть его.

Он оставил Кутшебу, когда тот спал под ветками святого дерева, выросшего на холме, где тысячи лет приносили жертвы богам, одетым в кору и листья. Какие-то язычники снова стали приносить сюда дары, и к дереву не могли подойти создания ночи. Кутшеба с Шулером тоже склонили головы в молитве, возложили часть своих запасов. Дерево зашевелило кроной, хотя ветра не было. Несколько золотых и красных листочков упало под ноги молящихся. Их приняли.

Шулер не нуждался во сне и, как всегда, остался караулить. Благодарный ему Кутшеба спал как убитый. Ему нужно было отдохнуть после того, как они едва убежали от патрулей Революции. Им пришлось сражаться слишком долго и слишком тяжело, изнуренный поддержкой мары организм требовал отдыха.

Когда незадолго до рассвета он открыл глаза, бога не было рядом. Только мара сидела на одном из выпирающих корней, играя опавшими листьями. К удивлению Кутшебы, она вела себя так, будто пыталась сплести из них венок. И раньше случалось, что она покидала ненадолго его тело, особенно когда он пытался восстановить силы. Однако в то утро он почувствовал, что ее появление связано с чем-то более серьезным.

– Где Шулер? – спросил он, скорее гадая, чем понимая.

– Ушел, – ответила она как ни в чем не бывало.

– Как это ушел? Искать дорогу? Еду? В разведку?

– Просто ушел. Навсегда. От нас.

– Он не мог!

– Мог. Велел передать, что это его подарок тебе. Что он не бросает тебя, а спасает. Что с тех пор, как он с тобой, ты рискуешь сверх меры и берешься за дела, с которыми нельзя справиться. И что, если бы он с тобой остался, ты бы погиб.

– Что за бред?!

– Он знал, что ты так отреагируешь. И потому велел спросить тебя, пошел бы ты в Вечную Революцию без него?

– Ерунда! Глупости! Почему ты его отпустила?!

Мара перестала играться листьями.

– Потому что он прав, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. Мара соскочила с корня и в следующий миг была рядом с мужчиной. Она обвила руками его шею, прикоснулась лбом к его лбу и прошептала: – Не лучше ли нам вдвоем?

Он дернулся, но она не отпустила.

– Тебе только казалось, что он тебе необходим, – она говорила спокойно, зная, что он не вырвется. – Ты стал больше верить ему, чем себе. Из-за этого ты стал слабым. Он это почувствовал. Он сам метался в поисках, пока не нашел способ помочь тебе. В последний раз. И освободил тебя от себя.