Мир Магии

– Ты намного мощней, чем я думал, ученик. Я ошибся, выбирая метод твоего обучения, тебе опасно сразу начинать с открытого огня, тебе нужно учиться концентрироваться.

Трим был взволнован, хоть и держал себя в руках, стараясь это не показывать. Он явно был удивлен результату первого урока. А может, не удивлен, а напуган. Я был тоже напуган, так как ожог кистей рук был значительным. Спустя несколько секунд до мозга дошла боль ожога, от которой было не спрятаться. Сдерживаясь от боли, я спросил Трима:

– А есть чем убрать ожог?

– Что, больно?

– Да.

– Я сниму тебе боль, а Мила принесет тебе мазь, которая ускорит заживление тканей, но с огнем шутки плохи.

Мастер Трим взял меня за запястья, и через секунду я перестал чувствовать кисти. Трим, отвечая на мой не заданный вопрос, сказал:

– Я прервал движение в нервах, которые передают боль в мозг. Завтра я их восстановлю, а пока что тебе придется побыть так, если не хочешь терпеть боль.

Я сжал и разжал кулаки, которые теперь хоть и слушались меня, были как будто онемевшими. Но возращения боли не хотелось.

– Нет, так лучше, чем с болью.

– Иди к себе, Мила принесет тебе мазь, завтра будешь как новый. Без меня магию огня не практикуй, сила в тебе большая, и она требует управления. Я продумаю другой способ занятия. Обычно у учеников мага огня на то, чтобы зажечь свечу, уходит от трех месяцев до года. Ты спалил свечу со второй попытки. Тебе повезло, что ты остался вообще с руками.

– Хорошо, мастер.

Я отправился к себе, рассматривая свои руки. Ожог был приличным, кожа покрылась буграми. Если бы я чувствовал боль, я бы сейчас, скорей всего, выл от нее.

***

– Паш, а давай сейчас из пороха насыплем кучку, а от нее дорожку, как в пиратских фильмах?

– Давай, пороха целая пачка.

– Ага, вот оттуда подожжем. Вот, держи спички.

– Супер, как в пиратских фильмах, помнишь, как они на корабле поджигали?

– Да.

***

Из глубин памяти всплыло воспоминание какого-то незнакомого лица и событий. Порох, пачка дымного пороха, я вспомнил, чем тогда закончился мой эксперимент. «Как у пиратов». Порох вспыхнул от спички неожиданно большим огнем и буквально сжег кожу с правой руки, которая держала спичку. Воспоминание о боли, которая шла от ожога, пронзила меня больше, чем боль от свечи в тренировочном зале. Я попытался зацепиться за это воспоминание, чтобы раскрутить его, что же было дальше, но сознание, выдав мне очередной кусочек, закрылось, и попытки его расшевелить вызвали головную боль.

Я добрался до комнаты, зашел в нее и плюхнулся на кровать, стараясь собрать воедино кусочки воспоминаний, которые стали в последнее время частыми гостями. Голова чудила, выдавая порциями слабо связанные картинки, которые только смущали, так как были настолько далеки от той реальности, в которой я сейчас находился. Лежа на кровати, я опять попробовал вытянуть продолжение из последнего воспоминания с порохом, но сознание ответило лишь головной болью. Правда, я теперь точно знал, что такое дымный порох. Древесный уголь, селитра и сера, и даже понимание пропорций, чтобы получить его. Но вот для чего использовалось это вещество, кроме «дорожки, как у пиратов», сознание выдавать не захотело, как и определения, кто же такие эти пираты и почему они делали такие дорожки, которые запросто могли сжечь руки.

В дверь постучала Мила, я знал что жто она. как о. Я решил, что в этот раз она зайдет ко мне в комнату сама, я все-таки сейчас раненый.

– Мила, заходи, я тут.

Дверь приоткрылась, и Мила, нерешительно оглядевшись, зашла в комнату. Она принесла поднос, на котором была глиняная чашка с мазью.

– Мастер Трин сказал, что ты обжег руки, и велел мне обработать их.

– Да, вот, смотри.

Я вытянул руки ладонями вверх, чтобы показать ожоги. К моему удивлению, мне показалось, что Мила рассердилась.

– Почему ты такой неаккуратный? Как так можно? Ты же великий маг, и спалил себе руки?

Я не знал, что ей ответить, так как она загнала меня в угол своим вопросом, сказать, что я никакой не великий маг, я не мог, но как оправдаться, я не понимал, поэтому я лишь пробурчал что-то не совсем внятное:

– Ну, просто так получилось.

– Ты просто неаккуратный, Парк, смотри, какой бардак у тебя в комнате.

Тут меня накрыла обида. «Как это бардак? Я два дня только и делал, что убирался, а она говорит бардак», – обиженно подумал я про себя. Мила как будто прочитала мои мысли, сменила гнев на милость.

– Ладно, ты лежи, если разрешишь, я сейчас приберусь, только обработаю тебе руки.

Мила села на край кровати и бережно и нежно нанесла мазь на обожженную кожу рук, замотав их чистой тряпкой. Мазь воняла чем-то очень резким и незнакомым. Когда Мила закончила обработку моих рук, вся комната провоняла этим странным резким запахом.