Читаем Мир Кристины полностью

На причале случилось неприятное происшествие. На выходе из «Ракеты» Майк оказался первым из пассажиров. Он поставил сумку на палубе к ноге, закинул за спину этюдник и начал вглядываться в серые невзрачные дома на берегу. Вахтенный матрос как-то неудачно кидал канат. Только с третьего раза попал петлей на причальную тумбу. Потом долго, как бы, нехотя тянул сквозь круглое отверстие в борту «Ракеты» канат на себя.

Майк решил не дожидаться конца этой сложнейшей операции и шагнул одной ногой на доски причала. Другой ногой остался стоять на самом краю борта катера. В тот момент, когда он потянулся рукой за сумкой, узкая темная полоса между катером и причалом внезапно начала увеличиваться.

Майк не среагировал, упустил всего какую-то долю секунды, не успел шагнуть второй ногой на причал. Так и остался стоять враскоряку. Одной ногой на причале, другой на краю борта катера. Черная полоса холодной воды внизу между ногами медленно и неотвратимо увеличивалась. Майк бестолково топтался, перебирал ногами, не решаясь двинуться ни туда, ни сюда. По его спине волнами забегали мурашки.

— Мать твою!!!

Вахтенный матрос одной рукой за шкирку, как нашкодившего кота, втащил Майка обратно на катер. Перед Майком заколыхалось красное, как у мясника разъяренное лицо. Пахнуло крепким перегаром.

— Больше всех надо, да!? Сидеть за тебя я буду, да!? Москвичи-и… мать вашу!

Потом Майк долго стоял в узком коридоре «Ракеты» и никак не мог перевести дыхание. Бесконечно одергивал куртку, приглаживал волосы. Только в эти минуты до конца осознал, из-за своей глупой поспешности он был на волосок от гибели.

Сейчас на него почему-то опять неотвратимо навалилось ощущение беспомощности, которое он испытал в Светлогорске, когда одной ногой стоял на палубе катера, другой на причале и расстояние между ними внезапно начало увеличиваться. А внизу угрожающе темнела полоса черной воды.

— Эта девушка достойна лучшей жизни!

Майк вздрогнул. На него вопросительно смотрела все та же безумная особа.

Каких только личностей не шляется нынче по вокзалам, проспектам и бульварам многомиллионного мегаполиса. С Востока и Юга, из ближнего зарубежья и далеких континентов. Бегут люди, бегут. И цель у всех и каждого одна единственная — выжить. Не сладко им там, у родных очагов.

Майк всегда сочувствовал бомжам. «От сумы и от тюрьмы…», всем известно. Подавал нищим и «мадоннам» с явно чужими крадеными детьми на руках. И одноногим, якобы, только-только из очередной горячей точки. Понимал, его дурят, но ничего не мог с собой поделать. Конечно, он не Соррес, не Билл Гейц, подавал немного, копейки, мелочь, но никогда не проходил мимо.

Майк достал из кармана брюк всю мелочь, что была, сунул ее в руки бомжихе и, не оглядываясь, направился к джипу.

С этого мгновения почти каждую ночь Майку в его сюрреалистических снах постоянно являлась эта девушка с глазами, словно два бесконечных тоннеля. Как наваждение, как укор, как призыв к чему-то. К чему именно призыв Майк не понимал. Ни тогда, ни после.

Кристина знала о Брюллове все. Все стены ее однокомнатной квартиры были увешаны репродукциями с его картин. И его портретами разных размеров. В рамочках и без оных. В книжном шкафу на самом почетном месте красовались три коллекционных альбома. Она вполне могла бы читать лекции или водить экскурсии школьников по залам Третьяковки. Она знала о Карле Брюллове даже то, чего не знал никто.

Знала тайну создания полотна «Гибель Помпеи».

Каждый вечер, как только за окнами сгущались сумерки, она включала старенький проигрыватель, оставшийся от мамы, и ставила на иглу одну из пластинок Шарля Азнавура. И на нее тут же накатывало необычайное состояние. Руки и ноги начинало покалывать, будто мелкими иголками. Сердце билось гулко, размеренно и четко, как метроном. Она опускалась в кресло, рядом с тумбочкой, на которой стоял проигрыватель, закрывала глаза и перед ее мысленным взором возникали чередой, одна за другой, ясные и четкие картины.

— Господибогмой! — беззвучно шептали ее губы.

Каждый вечер она будто смотрела некий многосерийный фильм. В ее восприятии провалов никогда не было. Вечером следующего дня она видела очередной эпизод, следующую сцену, буквально с того места, на котором прервалась вчера.

Никто не был посвящен в эту тайну Кристины. Никто даже не догадывался.

Если бы она хоть кому-то рассказала, если бы поделилась своей тайной…

Если бы, если бы…

<p>2</p>

…Извержение Везувия было назначено на последнюю пятницу восьмого месяца. Конкретное число знал только один человек в Помпеях. Он сам его и назначил. Вернее, вычислил. После долгих наблюдений и кропотливых расчетов, астролог и городской сумасшедший Деций пришел к неутешительному выводу. Любимому городу осталось процветать всего ничего. Каких-то полтора месяца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену