Мир, которого нет

День неумолимо близился к своему завершению. Стрекот сверчков постепенно заполонял сад, сменяя жужжание полосатых желто-черных трудяг. Любимая бабушкина клумба преображалась на глазах, возвещая о том, что до долгожданной прохлады осталось совсем недолго. Зной отступал. Родители вынуждены были вернуться домой, пока окончательно не стемнело, а уставшие дети начали зевать прямо за столом. Завидев это, бабушка поспешила разогнать ребят по комнатам.

Дом за год как будто и не изменился: все так же скрипела половица у лестницы, все те же стоящие и висящие повсюду часы, живущие какой-то своей никому не известной жизнью, даже кустик алоэ на деревянном подоконнике вроде бы не подрос. Сколько бы ни прошло месяцев или лет, бабушкина обитель оставалась прежней. Настоящая машина времени!

Кое-как добравшись до кровати, Лера плюхнулась лицом в мягкую подушку. Спасть хотелось невыносимо, но далекий собачий лай не позволил сбыться этим мечтам, заставив старичка Оле Лукойе со всех ног бежать куда подальше от недружелюбного сторожа, да и от бабушкиного дома заодно. Это было очень обидно. Москва ведь тоже не слишком тихий город. Но там, если хочешь отдохнуть, почти нечему помешать. А тут какая-то дворовая собака, лающая где-то за тридевять земель, отогнала весь сон. Девочка взглянула на часы – половина десятого. Детское время, что тут скажешь? Неудивительно, что такая ерунда способна нарушить все планы.

Внезапно дверь приоткрылась, и в комнату прошмыгнула невысокая шустрая тень.

– Эй, спящая царевна, хватит дрыхнуть. Чердак скучает без нас. Мы же договаривались.

Антон бесцеремонно начал трясти Леру за плечо и сталкивать с кровати.

– Раз уж решила сюда больше не приезжать, так выполни данную тобой клятву: давай проберемся в дедушкин кабинет.

Раздался тяжелый вздох.

– Я спать хочу…

– Не ври. И вообще, у нас всё лето впереди.

Лера демонстративно зевнула. Однако, вместо того, чтобы оставить её в покое, брат стащил с нее одеяло. Настолько успешно, что вместе со своим уютным коконом на деревянный пол грохнулась и его недовольная владелица. Не ожидавший подобного Антон поспешил помочь сестре подняться.

– Я случайно, прости. Ты…

Прилетевшие в мальчика пушистые комнатные тапочки стали красноречивым ответом на не прозвучавший вопрос. Неизвестно, что еще прилетело бы в Антона, если бы он быстро не завернул свою сестру в ставшее причиной конфликта одеяло.

– Эй, ты вообще нормальная?

– А ты? Отпусти, мерзкий таракан, иначе хуже будет! – Злобное шипение не оставляло никаких иллюзий насчет настроения Леры. – Я сейчас кричать начну. Считаю до одного. Раз…

– Швыряться больше ничем не станешь?

Антон отпрыгнул в сторону и с некоторым злорадством наблюдал за неуклюжими попытками девочки выбраться из необычной ловушки.

– Твое счастье, одноклеточное, что мне почти не больно. Иначе отхватил бы по полной.

– Сказал червяк из кроватно-одеяльного кокона, ага… Пошли лучше на чердак, что ты здесь забыла?

– До недавнего времени – отсутствие горячо любимого младшего братца, любителя находить приключения на пятые точки нам обоим.

– Ой, да какие здесь могут быть приключения? Только отдых, блины и…

– И наш собственный музей часов. Ага. Предлагаю приводить сюда экскурсии. Заодно и заработаем.

Насупившийся мальчишка открыл, было, рот, чтобы парировать этот низкий выпад какой-нибудь колкостью, но так и не нашел достойного ответа. Каждый из пришедших в голову вариантов казался слишком блеклым и не способным передать всю мощь его эрудиции и острого ума. Поэтому Лере в течение некоторого времени досталось наслаждаться зрелищем, как ее брат стоял, то открывал, то закрывал рот, не издавая ни звука.

– Пошли уж, золотая рыбка. Ты ведь все равно мое желание не исполнишь и в покое не оставишь?

– Не-е, – раздосадованный Антон с трудом выдавливал из себя каждый звук этого короткого, как память рыбки, слова. И, помолчав, добавил:.

– Это было… Низко?

– Ага-ага. Мы друг друга стоим, братишка. Именно потому и находим с тобой общий язык. За исключением мнения об этом месте.

Тихо-тихо, стараясь не наступить ни на одну из скрипучих половиц, расположение которых за время предыдущих каникул было выучено на зубок, дети пробирались к лестнице. Путь наверх не доставлял никаких хлопот: чердак никогда не запирался, хоть бабушка и была не в восторге от его посещения. В отличие от остальной части дома, здесь было пыльно и неимоверно хотелось чихать. Старые вещи, которые жалко было выбросить, захламляли весь дальний угол. Чуть ближе громоздился склад банок для консервации. Складывалось впечатление, что единственная бабушкина радость жизни – это заготовить как можно больше варенья на зиму.

Ну, и конечно же, часы! Посоперничать с количеством банок могли только они. Все, лежавшие на чердаке, механизмы давно вышли из строя, но по-прежнему продолжали покрываться слоем пыли именно здесь. По какой-то причине бабушка не решалась избавиться от них.