Мир испытывает героя

Эдик схватил его и вытащил из камней. Он занёс меч над головой и взмахнул им несколько раз. Внутри появилось странное чувство. Эдику показалось, что в нём пробудилась какая-то сила, будто бы он стал более живым. После ещё нескольких взмахов меч распался и превратился в пыль. Она испарилась, опускаясь к камням.

Эдик вздохнул. Прекрасное чувство исчезло вместе с мечом. Он опять ощутил себя идущим в бреду, будто только-только оторвал голову от подушки.

Из грота потянуло холодом, промораживающим до костей. В мире приглушённых чувств это показалось особенно зловещим. Холод проникал под кожу, и казалось, что самой душе от него становиться неприятно.

Эдику стало не по себе.

— Мне страшно! — пропищал мальчик.

— А мне нет! — усмехнулся Эдик, унимая волнения. Что-то внутри этого грота заставляло его идти туда, в глубину. Там было темно и неприятно. Оттуда веяло опасностью.

Он вошёл под его широкий свод.

Свет, излучаемый телом, освещал пространство на пару метров, и этого хватало, чтобы идти вперёд. Мальчишка пошёл следом, смотря под ноги. Море осталось позади.

Эдик молчал, на душе появилось какое-то странное предчувствие. Он чувствовал, что-то злое и загадочное. Что-то что исходило из-под земли.

Когда они углубились, то почувствовали вонь. Это были обычные для верхнего мира запахи: тухлой мочи и дерьма. Но здесь бывший герой Юхо чувствовал их впервые. Даже сортир за домом в этом мире совсем не вонял. Эдик прикрыл нос рукавом. Чем глубже он шёл, тем сильнее становился неприятный запах.

Скоро из тьмы показалась старая решётка, а оттуда вылезла чья-то рука. На ней виднелись язвы и шрамы.

— Малец, — обратился к вошедшим грубый голос, — нарви мне снаружи фруктов!

Эдик посмотрел на человека за решёткой, а затем отвернулся. С другой стороны шла такая же решётка. Место напомнило ему тюрьму. Но Эдика всполошил тот факт, что от руки человека, да и от самого его тела не исходил свет. Теперь для де Тюка было естественно видеть свет, исходящий от живых существ.

— Кто ты такой? — он тут же повернулся к человеку, полулежащему за стеной.

— Заткнись, пацан, либо тащи мне жрачку, либо проваливай отсюда!

— Я Эдик де Тюк! — заорал герой Юхо. — Ты знаешь кто я такой?

— Да, будь ты проклят! — выругался узник. — Из-за тебя мы бежали в южные баронства, и в первом же местный барон покрошил всю нашу банду.

Эдик удовлетворённо кивнул.

— Я рад, что ты тоже сдох! — рассмеялся бандит. — Слушайте парни! — заорал он. — Эдик де Тюк сдох!

В ответ из всех камер, что тонули в темноте коридора, раздался громкий хохот. Смеялись до удушающей хрипоты сотни глоток, и эхо усиливало этот смех, превращая в звуковое цунами.

— Не радуйтесь! — усмехнулся Эдик. — Я здесь ненадолго!

— Отсюда нет возврата, парень!

— Это мы ещё посмотрим! — перекрикивая хохот, выпалил Эдик. — А ты не хочешь выйти отсюда?

— Ты ещё не знаешь, что за тем, кто покинет своё место, приходят хранители смерти? Из этой камеры невозможно выйти! — бандит опять рассмеялся. — И ты никогда не вернёшься назад!

Эдик сжал кулаки и пошёл в глубину пещеры.

С обеих сторон его встречали грубые голоса узников.

— Эдик де Тюк мёртв!

— Туда тебе и дорога!

— Жаль, что не я его убил!

— Это лучшая награда за мои страдания — видеть его здесь.

— Эдик мёртв, серьёзно?

— Как же я счастлив.

Выходя из сонного оцепенения, они приподнимались с обоссаных матрацев из гнилой соломы и радовались его смерти.

— Жаль что ты не в одной из этих клеток…

— В мире всё же есть справедливость!

— Почему я не видел его смерть?

— А это правда?

— Эдик мёртв?

— Спасибо богам, мои молитвы услышаны.

— Слава убийце героя!

Эдик шёл дальше, смотря только вперёд, мальчишка бежал за ним, отшатываясь от ржавых решёток, через которые к нему тянулись изуродованные болезнями руки.

Эдик заметил, что пол в гроте стал ровным, и через несколько шагов это уже была не пещера, а обычный коридор со стенами из кирпича и арочным сводом.

Ноги мёрзли, но Эдик не придавал этому значения. В коридоре идти стало прощё. Затем пришельцы поднимались по лестнице.

Сердце в груди Эдика тревожно стучало, предвещая что-то недоброе. Он сжал кулаки.

Лестница окончилась, и опять коридор. Его свод летел над головой, люди тонули в молчании, а свет от их тел падал на гладкие стены, но вскоре и он закончился.

Перед ними распахнулся зал. Огромное помещение кубической формы. У стен висели волшебные фонари, освещающие его синеватым светом. Внутри его висело, что-то на подобии детской игрушки для младенцев. Перекладины, на которых весели другие перекладины поменьше, и они каждый раз разделялись на четыре. И в конце на них висели кубические клетки с людьми. Некоторые из них можно было достать с земли.

Эдик смотрел на людей. От них не шло света, так же, как и от узников в камерах. Их силуэты лежали либо сидели на полу клеток в позах отчаяния. Кто-то ссутулился у стены и закрыл лицо руками, другой безвольно развалился на решетчатом полу. Третий лежал ничком.

Другие просто валялись.

У всех были открыты глаза, но отсутствующий взгляд говорил, что они не здесь, а где-то вдалеке, в своих переживаниях.