Мир «Искателя», 2004 № 04

— Ваши мысли, — пожал плечами призрак, — написаны у вас на лице. При жизни я много времени уделял физиогномике, и должен сказать, наука эта мне здесь очень пригодилась, тем более при моей профессии. — Итак, — продолжал Крис Кадарос, — двое суток назад была обнаружена без признаков жизни душа… м-м… имя вам знать не нужно. Перемещение произошло в направлении материального мира. Но поскольку имело место насильственное деяние — душа была умерщвлена с особой жестокостью! — то процесс был неадекватен, и материальное тело оказалось, во-первых, не в том времени, где должно бы, а во-вторых, с идентификацией — то есть, на самом деле, с физическим состоянием — тоже произошло несообразное, и я решительно не знаю, какую фамилию этот человек сейчас носит, какая у него биография и что он, собственно, сам о себе знает. Или воображает, что знает.

Призрак сделал шаг по направлению к изголовью кровати.

— Вот почему мне нужна ваша помощь, молодая леди! — завершил свою речь Крис Кадарос и замер, скрестив на груди руки.

Полина молча глядела, как белесая субстанция, называвшая себя человеческим именем и вполне внятно излагавшая свои желания, приблизилась на расстояние вытянутой руки. «Не надо, — молила она мысленно, — не подходи ближе, иначе я закричу, проснется Глэдис, и тебе придется уйти, и я не смогу сделать то, что ты хочешь, потому что еще не понимаю…»

— Не подходите, — сказала Полина. — От вас… Холод.

— Это не от меня… Моя температура равна температуре воздуха. А холод — вы его ощущаете, а я нет — связан с потерей энергии при переходе. В физике я не очень… Я ведь сыщик, гуманитарий…

— И по физике у вас в раю были плохие оценки, — сказала Полина, не понимая, почему говорит именно эти слова, возможно, обидные, а возможно — и скорее всего, — просто не имевшие смысла: какая, действительно, школа на том свете, в раю или скорее уж в аду, ведь в раю не могло быть убийств, а в аду это, возможно, обычное дело…

— Рай… — сказал призрак. — Ад… Мне тоже в свое время казалось… Вообще-то при жизни я был католиком. А школу окончил знаете где? Не поверите. В Рио-Гальегос, это Аргентина, край света. Впрочем, это неважно, не так ли? Мое образование, я имею в виду. Так я могу рассчитывать на вашу помощь?

Полина молчала, мыслей у нее тоже не было, запас жизненной энергии, поддерживавший ее, пока призрак вел нескончаемую, как ей теперь казалось, беседу, оказался исчерпанным. Полине стало все равно, что с ней будет, а призрак, не услышав ответа на вопрос, принял молчание за знак согласия и, отойдя на шаг, заговорил медленно, тщательно артикулируя — воображал, наверно, что так будет понятнее или, по крайней мере, внушительнее:

— Человек, которого я ищу, находится в пределах полуторамильной зоны, центр которой здесь, в этом доме. Тут рядом деревня… городок… Впрочем, этот человек может оказаться и в другом месте в пределах зоны. Он может вести себя неадекватно — вполне вероятна амнезия, полная или частичная. Он может затаиться, но должен где-то жить…

— Я понимаю, что это большая работа, — продолжал Крис Кадарос. — И вам будет трудно объяснить свой интерес. Скажем… Вы скучаете, вам не хочется сидеть дома, вы исследуете окрестности, просто любопытства ради. И заодно…

— Уйдите! — вырвалось у Полины.

— Что? — переспросил призрак.

— Я все поняла. Уйдите, прошу вас. Я хочу спать.

Все равно теперь не усну, подумала она, но пусть уйдет, я не могу больше, не могу…

— Хорошо, — призрак отступил к двери, взгляд его то ли потух, то ли что-то иное с ним приключилось, но Полина почувствовала, что никого в комнате нет, никто на нее не смотрит, Кадарос еще был здесь, белесая фигура распласталась туманом на фоне двери, и в то же время он уже ушел, как электрон, который может находиться в двух местах одновременно, не будучи на самом деле ни в одном.

Может, он прошел сквозь дверь, а может, растаял в воздухе — был, и не стало. Упал мрак, такой мрак, какой Полина не могла выдержать, мрак полного отсутствия, в том числе отсутствия себя, собственного «я», собственной сущности.

И тогда Полина закричала.

— Спасибо, — поблагодарила она кухарку, допив невкусный, но, по словам Глэдис, очень полезный отвар. — Спасибо, я попробую уснуть.

— Я подумала, что в доме грабитель, — хмуро сказала Глэдис, забирая у Полины чашку. — Вы уверены, миссис, что с вами все в порядке?

— Конечно, — кивнула Полина. — Приснилось что-то.

— Оставить ночник?

— Да, спасибо.

Полина отвернулась к стене и закрыла глаза. Шаги мисс Баркер стихли в коридоре. Господи, какая противная бурда, неужели она пьет отвар всякий раз, чтобы лучше спалось? Странные все-таки вкусы у англичан, я бы лучше приняла таблетку. Кажется, она оставила дверь открытой, из коридора дует… А может, не из коридора…

— Вы хотите, чтобы я поехал с вами, миссис Батурин? — спросил Джесс.

— Я боюсь, что забуду о левостороннем движении, — объяснила Полина, — выеду на правую полосу…

— Да, я понимаю, — садовник снисходительно улыбнулся. Эти европейцы так и не научились ездить правильно, — такой была мысль, написанная на его лице.