Мир «Искателя», 1998 № 03

Бор, чувствуя, как его тело обжигает пламя, закрывшись щитом, ринулся вперед и вонзил ржавый меч в темную ногу чудовища. Низко взвыв, точно острие было отравлено, Ний направил мощь своих огненных глаз на богатыря, и тот не смог бы противостоять, если бы не корона на его челе. Чашечка в середине венца уловила этот ужасный, испепеляющий жар-свет и иглами огня отправила обратно в глаза чудища. От невыносимой муки Ний закричал так, что со стен обрушились камни и чертог заходил ходуном. Обернувшись, он мгновенно исчез за вратами прохода, тут же с грохотом захлопнувшимися за ним.

— А тебя трудно победить! — промолвил Чернобог, обрушивая палицу на Бора с такой силой, что тот еле сумел сдержать удар выгнувшимся щитом. Мгновенно оправившись, конунг нанес ответный удар ржавым мечом, и тут уж пришлось обороняться его противнику. Он не мог, подобно Нию, безвредно для себя последовать в Туонелу, ибо был тем, кто надолго задержался на земле, но отнюдь не тенью бесплотного мира.

— Да и тебя нелегко одолеть! — вздыхая каждый раз, как при колке дров, отвечал между делом князь.

— Хороший у тебя щит, но посмотри-ка на мой! — Прыжком назад его враг разорвал сцепку и, мгновенно открыв какой-то тайник, извлек оттуда полумертвую от голода девушку — бледную и исхудавшую, но не настолько, чтобы Бор не мог узнать ее. — Не правда ли, этот еще лучше — он живой, он дышит и умеет любить? Узнаешь ее?

— Нюбюи! — воскликнул конунг, невольно отступив назад и опуская меч.

— Будешь ли теперь рубить сплеча? — спросил зловеще Чернобог, крепко держа пленницу.

— А, я не ошибся — она у тебя! Ты всем находишь крюк, ловец душ! Но я выбью ее у тебя из лап! — в ярости вскричал князь.

Чернобог в ответ засмеялся довольно, показывая свои по звериному острые зубы. Бор бросился вперед, но удары в полную силу он наносить теперь не мог, опасаясь поранить девушку, и враг начал уверенно теснить его. Внезапно раздался резкий звук тетивы; Лоптюж подкараулил момент, и его стрела ударила в бедро Чернобога, но бесполезно расщепилась.

— А, вы решили напасть скопом? Ну так оставляю вам чертог — наслаждайтесь последней мыслью, что вы все-таки выжили меня отсюда! — Он еще раз расхохотался, и тотчас невероятная тьма обрушилась на них, коконом сгущаясь вокруг.

Кажется, слабым светом, точно луна в зимних тучах, мерцал круг знамени, изнемогая в борьбе; угасала полоска короны. Ледяные когти тьмы все сильнее сдавливали грудь. Бор уже смутно различал ячеи сети Морены, наброшенной на них могущественным врагом. Невыносимо хотелось спать и подламывались ноги. Вдруг под своей ступней он почувствовал острогранный предмет. Нагнувшись, он поднял его — это оказался трехгранный кремень, видно, оброненный Чернобогом из-за пояса во время яростной схватки. Не медля, князь ударил кремнем по лезвию меча — и полоса огня разорвала сеть тьмы.

— Эй, осторожнее! — послышался знакомый голос Гунна, прихлопывавшего запылавший рукав. Направление выхода было найдено, и князь увидал смутные силуэты бледных лиц своих людей и съеживающиеся в огне ячеи мрака.

— За мной! — крикнул он, устремляясь к выходу, и остальные бросились следом. Раз за разом Бор ударял по кремнию, и полосы гудящего пламени очищали дорогу, раскаляя сгустившийся воздух. В коридоре плавали лишь обрывки тьмы.

Когда они пробегали мимо одного из проходов, отходившего в сторону от главного пути, оттуда послышались голоса, как будто эхом отвечающие на клич Бора. Он прислушался — это был женский крик.

— Туда! — немедленно устремился он в проход с мыслью о Нюбюи. Но пробежав всего два десятка шагов, они уперлись в железные прутья решетчатой двери, подобно клетке, запиравшей каменную пещеру. За прутья уцепились, приникнув к решетке, женщины разных племен Озерного Края.

— Гунн, давай сюда топор! — заорал конунг. — Кто вы, женщины? — спросил он их.

— Нас захватили в разных местах, и все мы были девушками того, кто называл себя Чернобогом! — отвечали стоявшие впереди. — А когда ему нужны были жертвы для кровавых божеств, он брал тех из нас, кто надоедал ему!

Князь уже схватил топор и яростно принялся за дело: загрохотали удары по железу, и в минуту все засовы были отбиты.

— Бегите за мной, к выходу! — крикнул Бор, распахивая дверь и поворачивая назад, чтобы успеть настичь врага. Женщины, вырвавшись из своей клетки, побежали следом.

Озерный конунг и его люди выскочили наружу в тот момент, когда Чернобог садился на своего, явившегося на хозяйский зов, гигантского ворона. Выхватив у Турна копье, Бор изо всей силы метнул его во врага — от неожиданного сильного толчка тот покачнулся и выпустил девушку, которую собирался втянуть следом за собой на загривок чудовищной птицы. Вскочив, она, пошатываясь от слабости, побежала к своему спасителю.

— Ах, ты жив еще? — крикнул в ярости Чернобог. — Сюдбей! Сюдбей! Раздави этих людей! — запрокинув голову, громко воззвал он к самому страшному своему союзнику, взмывая в небо на громадной птице.