Мир «Искателя», 1998 № 03

— Я — Бор, озерный конунг Дингарда. Скажи мне отец, как твое имя?

— Я Сомбат.

— Ты знаешь о гробнице Эрезуги?

— Зачем спрашиваешь меня об этом ты, побывавший в ней?

— Как ты узнал? — поразился князь.

— Я видел людей наверху, там где она находится; на тебе венец из его посмертных даров и его родовой щит. Я знаю о ней, хотя и не для него была она построена, а много раньше. Мой род пришел с места битвы на западе, чтобы похоронить Эрезугу в горах, как это заведено было в далекой нашей Этелькузе. Они нашли пустую гробницу и заняли для него… Ты закрыл ее снова?

— Да, пускай это тебя не беспокоит.

— Ты уберег всех нас от большого несчастья. Эрезуга был великий и кровожадный воитель, и темные духи, думаю, клубятся возле него, чтобы воспользовавшись удачей, вывести его призрак из врат Туонелы, как вы зовете темный мир.

— Он рассыпался во прах… Но гораздо большая опасность грозит нам всем, всему Поозерью. Не слыхал ли ты подробностей о событиях той битвы? Там были несколько могущественных талисманов; не известна ли тебе их судьба?

— Я слыхал, что одним из них была корона — не она ли на твоем челе?

— Да, это так.

— Тогда мне, вероятно, известна судьба еще двух: великое орудие моих предков, зеркало, вызывающее духов тьмы, и знамя, посвященное одной из наших богинь, были использованы в походе на север, но войско погибло, и теперь они покоятся там, в горах Тундар…

— В горах Тундар?! Ты уверен? Ты точно знаешь это? Но откуда?

— Разве я не говорил тебе, что род мой от века стерег гробницу Эрезуги, оставаясь на этом месте? И все вести о происходящем в Поозерье рано или поздно достигали ушей моих предков и обращались в песнопения, которые заучивало последующее поколение…

— Нам надо быстрее воротиться к озерам. Как это сделать?

— Там, за буреломами, в болотах — везде волкодлаки. Ты об этом, наверное, знаешь, судя по ранам твоих воинов. — Старик кивнул на темнеющий внизу лес. — Можно попытаться обойти их с юга, выйти к ближайшему из Валов и идти вдоль него на запад. Но так будет гораздо дальше. Еще возможно, пройдя по горам к северу, попробовать спуститься по бурной реке Ардва, впадающей в Доннервад. Но там, по дороге, надо быть очень осторожным, проходя мимо Пещеры Трех, древнего святилища Тьмы, и спускаясь затем по бурным порогам…

Утром, отблагодарив старика и его жену, Бор со своими людьми двинулся в обратную сторону, на север.

По дороге Бор заметил расщелину в склоне. Не обратив на нее особенного внимания, он хотел быстрее провести свой отряд мимо. Но Кырныш, ни слова не говоря, покинул общий строй и, свернув в сторону, не откликаясь на крики товарищей, через минуту исчез в ее глубине.

— Айсат, тут что-то нечисто! Ждите здесь, снаружи! — крикнул Бор и кинулся за проводником, следом — Гунн. Спустившись в расщелину, витязи оказались перед входом в пещеру и не колеблясь нырнули в него. Ход круто уходил вниз, где пещера расширялась, в ней царил холод, и свод покрывали ледяные наросты. Пройдя еще немного, они зажгли факел и увидели, что стены покрыты древними изображениями, частью затекшими льдом.

Ход свернул — и перед ними открылся высокий темный зал, посреди которого вставали три фигуры, вырубленные из камня в глубокой древности. И тут же они увидели спину Кырныша, стоявшего в оцепенении. Фигуры — средняя высотой в полтора человеческих роста, остальные — в человеческий рост величиной — при свете факела открывали ужасный облик богов подземного мира, почитавшихся в незапамятные времена. Возле них валялись еле различимые, окаменевшие за тысячелетия кости: свидетельства отвратительных пиршеств древних поклонников Тьмы.

Кырныш стал беспокойно оглядываться. Внезапно перед ним выросла женщина, от которой исходил слабый фосфорический свет. На ней было строгое платье, расшитое золотом и серебром, тонкий обод венца на голове. Слабый свет извлекал из тьмы очертания суровой красоты ее лица. Кырныш повалился перед ней на колени.

— О, Хозяйка Ема! Ты явилась мне! Прости своего слугу Кырныша за то, что охотился в твоих владениях!

— Мне должно вернуться то, что взято в моих владениях, ибо от меня взято и мне должно вернуться! — сказала она, и убедительность ее бестелесого голоса была невероятна.

— Опустись на колени перед Хозяйкой гор Емой! — произнес охотник странным голосом. — Отдай ей ее венец!

Бор обнаружил свою руку уже извлекшей венец из дорожной сумы, и только в последний момент, будто по наитию, надел его. Точно завеса тумана вдруг раздернулась перед его глазами. Отвратительное создание — скелет в меховой мантии — стоял на месте строгой красавицы. В его глазницах полыхал бело-зеленоватый колдовской фосфорический огонь. Оглянувшись через плечо, князь увидел, что вход в это капище перегораживают гигантские раскрытые каменные челюсти.

— Кырныш, назад! Это свартен! — крикнул он, и загрохотало эхо.

— Ты не прав, смертный! — скрежещуще захохотало создание, поняв, что его увидели в подлинном свете. — Я — Хозяйка Ема, пожирательница! Я пожираю! — И скелет лязгнул зубами.

— Я не боюсь тебя, исчадие тьмы! — крикнул Бор, выхватывая из-за плеча ржавый меч.