Мир «Искателя», 1998 № 03

… Солнце палило долго. Каждый день люди с надеждой поглядывали на высокое чистое небо, на котором, точно в насмешку, не было ни облачка. Только густые корабельные сосны сухо шумели на боровых песках за широким опольем древнего града, да свинцовела, отблескивая на солнце, гладь Кривасэльвен, равнодушно стремящейся к озеру. Напрасно крестьянин молил о дожде, торговец — о попутном ветре; шли недели, но лишь новые напасти делали жизнь еще тяжелее. То дохлая рыба внезапно усеивала берег зловонным покрывалом, то начинала расползаться мертвая ржавчина по лесным глубям. «Босоркун» — имя страшного духа засухи точно пожар поползло по домам…

— Смотри! Смотри! Туча идет! — высыпали однажды все из своих бревенчатых домов на тревожный крик. Темная ветровая туча надвигалась откуда-то с северо-запада. Все с надеждой ожидали сильную грозу, но в воздухе не парило, а лишь зловеще потрескивало. Зоркие не замечали внизу тучи синей дождевой вуали; зато вдруг потянулся от нее хобот к земле — темный и страшный.

Он шел прямо на город, и вскоре было уже слышно, как он утробно ревет, всасывая вздымаемые тучи земли, кусты, точно спички ломая деревья своей темной воронкой, в которой иногда посверкивали красноватые молнии. «Спасайтесь!» — кричали все, бросившись бежать к лесу, пытаясь спасти жен и детей от неминуемой гибели. Но лес был далеко…

И только один человек в развевающейся белой рубахе выскочил прямо в сторону приближающегося ревущего чудовища. Порывы ветра растрепали его золотистую бороду. В богатырской руке он держал копье с заостренным железным наконечником. Может быть, он подчинялся властному голосу человеческой гордыни, питаемой древними легендами? Или решил погибнуть вместе с городом, который не в силах был спасти? Он стоял на пути страшного хобота и смотрел, как взлетают в воздух точно пушинки, обломки сараев и вырванные с корнем деревья.

Вихрь был уже совсем рядом, и казалось: еще секунда — и человек будет сметен. Внезапно сверкнул, точно искра, стальной наконечник — копье понеслось прямо в сердцевину темного, завывающего хобота. Оно исчезло во тьме — и вдруг оттуда раздался леденящий душу вой, и на землю брызнула красная влага, капли которой были горячи — одна из них попала на лицо человеку. Смерч странно скособочился, стремительно втянулся в тучу, и она, гневно сверкнув молнией, внезапно пошла на юг, утробно громыхая клубящимся нутром.

Богатырь так и застыл разинув рот от изумления. Долго смотрел он вслед исчезающей за горизонтом загадочной туче, а люди стали возвращаться в город…

Ночью на юге полыхали зарницы. Наутро людей заставил выбежать новый крик, и они усеяли зеленый крутояр, на котором чудом держались крайние избы.

— Смотри-и! — все показывали на реку, а некоторые женщины в страхе и жалости отворачивались. По мутной, грязной поверхности реки плыли какие-то обломки, стволы деревьев, коряги, доски — и среди них трупы животных и людей. Мужчины кинулись вылавливать человеческие тела, чтобы похоронить их.

Белобородый дед, опиравшийся на волховской посох с резной личиной на навершии, и молодой, могучий богатырь в белой рубахе — тот, который вчера поразил копьем смерчевой хобот, — стояли рядом. Старик удержал его, когда он хотел сбежать вниз, вслед за остальными.

— Страшное дело произошло, видно, в верховьях снес вихрь деревни на озере Кам! — вздохнул тяжело дед. — Колдовство невиданное… Засуха колдовская — погубит она нас! Что зимой есть будем? Напрасно взывал я к богам — деревянные их лики безответны, никакого знака не последовало — только на щепу их порубить осталось! Молчит и Властелин великих камней…

— Что делать-то? Скажи, дед?.. — богатырь развел руками.

— Погадать надо — вдруг ошибается чутье мое, стариковское? — уклончиво отвечал старик по волховской привычке. — Пойдем со мной.

Они поднялись к избе волхва, наполовину уже вросшей в землю. Перед входом был разложен костер, над ним висел котел с ключевой водой, для гаданий. Старик кряхтя наклонился и, ударив по кресалу, стал раздувать огонь. Дождавшись, когда вода забила ключом, дед бросил в котел веточки, всякий сор. И тотчас все, что плавало на поверхности, будто магнитом потянуло к северной стороне котла.

— Да, не ошибся я! — воскликнул старик. — Тебе отвечу на вопрос, озерный конунг Дингарда! — торжественно объявил он, взмахнув посохом. — К северу показывает гаданье. На север должен идти ты на своей ладье, через Великое озеро, туда, где стоит на острове древний храм Оракула. Его должен спросить: чем одолеть злое колдовство, растворить запруду в небесах для земли, изнывающей от жажды!

— Но кто навел это колдовство? — спросил богатырь.

— Только могущественнейшие из свартен — сил тьмы способны на такое. И могущественнейший из них — Чернобог, да погибнет его имя, — понизил голос старый волхв. — Но не только их должен опасаться ты в своем походе, который, может статься, будет и дальним, и тяжелым; добровольные прислужники свартен — форлокки-совратители, способные заморочить разум многим людям, могут встретиться на твоей дороге…

Лишь на мгновение задумался витязь.