Мир «Искателя», 1998 № 03

— Я думаю, это возможно. Есть мотив — все эти деньги. Она, безусловно, умерла не от сердечной недостаточности. Сердечную недостаточность вызывает отравление мышьяком, да и другими ядами. Старого козла Бьюли могли просто обвести вокруг пальца.

— Но ты ведь ничего не знаешь наверняка! — сказала Пола. — Не думаешь же ты, право, что Морин убила сестру?

— Побуждение весьма сильное. Кроме состояния в два миллиона, есть еще и страховочка. Я не утверждаю, что она это сделала, но такие деньги — большое искушение, особенно когда ты попал в лапы шантажиста. И еще одно. Я не совсем уверен, что не убили самого Кросби. Если не было ничего странного, когда тот застрелился, почему же Сэлзер не позвал кого-нибудь вроде Бьюли подписать свидетельство о смерти? Почему подписал сам? Ему пришлось подмазывать Лессоуэйза, коронера и, вероятно, Брэндона. Это было либо самоубийство, либо убийство, только не несчастный случай. И, как подчеркнул Уиллет, если у человека есть револьвер, вряд ли он станет стреляться из дробовика. Значит, остается убийство.

— Ты делаешь поспешные выводы, — резко сказал Пола. — Это у тебя крупный недостаток, Вик. У тебя всегда самые невероятные предположения.

Я подмигнул ей.

— Зато какое я от них получаю удовольствие!

В качестве отдыха я решаю картинки-загадки. Пола приносит их мне от одного безногого парня, которого она проведывает по выходным. Этот парень проводит все свое время, вырезая картинки из железнодорожных рекламных афиш, которые ему поставляет Пола. Загадки получаются удивительные, и на разгадку каждой у меня уходит примерно месяц. Тогда я передаю ее какой-нибудь больнице и получаю новую от дружка Полы.

Из долгого опыта разгадывания этих загадок я узнал, что зачастую совершенно небольшой и вроде бы ничем не примечательный кусочек и является ключом ко всей картинке, и я постоянно ищу такой кусочек. Точно таким же образом, когда я выполняю какую-нибудь работу, я всегда ищу какой-нибудь пустячок, который вроде бы совершенно не имеет отношения к делу, но зачастую, оказывается, имеет.

Битый час я сидел у себя в кабинете, размышляя. Контору закрыли на ночь. Шел уже восьмой час. Осталась только бутылка виски.

Перечитывая список возможных загадок, я задержался на имени Дагласа Шеррилла. Почему, спросил я себя, за неделю до смерти Макдоналда Кросби Джэнет вдруг разорвала помолвку? Казалось бы, этот факт не имеет отношения к делу, а ну как имеет? И пока я не узнаю, почему помолвка была разорвана, я не могу быть уверен до конца. Кто бы мне это подсказал? Очевидно, сам Даглас Шеррилл, но я не мог просто пойти к нему, не выдав своих намерений, а на данной стадии я еще был к этому не готов. Тогда кто же еще? Я пробежал взглядом по списку. Возможно, Джон Стивенс, дворецкий Кросби. Неплохо бы посмотреть, что за человек этот Стивенс. Если почувствую, что ему можно доверять, тогда, вероятно, я ничего не потеряю, даже если все ему расскажу. Марта Бендикс сказала, что он теперь работает на Грегори Уэйнрайта.

Лучше всего сразу, зачем откладывать, подумал я и отыскал телефон Уэйнрайта в справочнике. Набрал его, и после второго или третьего звонка величественный голос произнес:

— Резиденция мистера Уэйнрайта.

— Это Джон Стивенс? — спросил я.

Наступила пауза, затем человек сказал:

— Стивенс у аппарата. А кто это, будьте добры?

— Моя фамилия Мэллой. Мистер Стивенс, я хотел бы поговорить с вами по важному личному делу. Оно имеет отношение к семье Кросби. Вы не могли бы встретиться со мной сегодня вечером?

И снова пауза.

— Я вас не понимаю. — Это был голос старого человека, нежный, возможно, несколько глуповатый. — Боюсь, я вас не знаю.

— Возможно, вы слышали о фирме «Универсальные услуги»?

Да, о фирме «Универсальные услуги» он слышал.

— Это моя фирма, — сказал я. — Для меня важно поговорить с вами о семье Кросби.

— Не думаю, что у меня есть право обсуждать с вами моего прежнего работодателя, — где-то далеко сказал он. — Весьма сожалею.

— С вами ничего не станется, если вы послушаете, что я вам скажу. После того как я объясню ситуацию, вам, возможно, и самому захочется мне кое-что рассказать. Если же не захочется, ничего страшного не произойдет.

На этот раз пауза была еще дольше.

— Ну, встретиться с вами я могу, но я не могу обещать…

— Ничего страшного, мистер Стивенс. На углу Джефферсон и Фелман есть кафе. Мы могли бы встретиться там. Какое время вас устроит?

Он сказал, что будет там в девять.

— Я в шляпе, буду читать «Ивнинг гералд», — сообщил я ему.

Он сказал, что найдет меня, и повесил трубку.

Ждать предстояло почти два часа, и я решил скоротать время в баре у Финнегана. Мне понадобилось минуты две, чтобы запереть контору. Закрывая окна и запирая сейф, я думал о сиделке Гэрни. Кто же ее похитил? И почему ее похитили? Жива ли она еще? Мысли, которые никуда меня не вели, а лишь тревожили. Все еще раздумывая, я прошел в приемную, оглядел все, чтобы убедиться, что все готово отойти ко сну, вышел в коридор и запер за собой дверь.