Мир и нир

В Кирахе был Клай, в очередной раз навещавший нас по-семейному, с супругой и дочкой. Я поднял «в ружьё» всех своих, кроме охраны караванов. Тесть схватил рацию (спасибо за неё Артуру, покойному любовничку Насти) и передал аналогичный приказ в свой замок Фиррах. Велел, чтоб его дружина срочно скакала к северным воротам. Там в зарослях, где обитают верьи, есть промежуток. Подле него стоят две башни, охраняющие дорогу к Фируху и далее к столице.

У ворот мы встретились. Полторы сотни всадников. Часть, правда, способна на кхарах скакать, а передвигаться в сражении только в пешем строю. У нас с отцом — по ППС и ТТ, четыре гранаты… Мало!

Биб улетел вперёд, предвкушая угощение. На пределе дальности моего невидимого дрона я увидел его глазами знакомое лицо — сына Айюрра. Того самого, со свёрнутым носом. По всем законам жанра полагалось вызвать его на переговоры, выразить «фэ» по поводу морального облика и поступков, дать последний благородный шанс убраться восвояси и только потом… Если буду снимать кино, именно так и сделаю. Потому что в жизни подобное происходит просто и не особо зрелищно. Опустив предварительные ласки, я отдал Бибу команду: пей.

Мы вышли в тыл осаждающим. Их сотни четыре. Наверно, не намного больше, чем в моём распоряжении и спрятавшихся в замке. Где-то раза в два. Но связи с гарнизоном нет. Вдобавок, сотня из пришлых — каросские наёмники. У них ко мне особый счёт. А у меня — к ним.

С опушки ближайшего к замку леса я осмотрел их в бинокль. Никакого смятения по поводу внезапной смерти заказчика и предводителя похода заметить не удалось. Кароссцы слаженно и быстро готовили штурмовую утварь. Лучники неприцельно пускали горящие стрелы, и им удалось добиться успеха: за замковой стеной поднялись султаны пожаров.

Странно, что не выставили постов, никакого боевого охранения. Никто не подумал, что подмога из Кираха прибудет столь быстро.

— Клай! Пока они нас не ждут…

— Атакуем!

— Но с умом. Я попробую вычислить и умертвить главаря кароссцев. Мой верья выведет из строя ещё нескольких, на этом — всё. Их — сотня. Каждый стоит троих наших. Давай поступим хитрее…

Основная сила противника скопилась напротив ворот. Здесь же собирались баллисты, готовились длинные лестницы. Менее четверти рассредоточилось вокруг, отрезая замок от внешнего мира. Там — второсортные бойцы, судя по пестроте доспехов и вооружения.

— Биб! Дотянешь за стену? Хочу, чтоб ты нашёл Фируха.

— Вижу его на надвратной галерее, хозяин.

Хоть здесь пока везёт…

Под пологом леса мы разделились на две части. Меня обуял злой азарт. Показал же Айюрру, что хитрее и сильнее его. Маркглей не внял. Нет, чтобы утереться и спокойно сидеть на своём западном побережье. Решил «расширить НАТО на восток»? Ну-ну…

Мы вылетели из леса вдвоём с отцом. Остальные выехали на опушку и остановились, демонстрируя: нас много. У кароссцев были всего секунды, чтоб перестроиться.

Они их использовали с толком, сомкнув ряды в линию.

То, что доктор прописал. Мы спешились в полутораста шагах и спокойно прицелились. Выстроенные на плацу мечники представляли собой идеальную мишень.

Огонь!

Отдам должное их смелости. Десятки наёмников успели понять, что неизвестное оружие несёт смерть, и бросились навстречу пулям, пытаясь достать нас в отчаянной стометровке. Любой олимпиец позавидовал бы их скорости, но не судьбе.

Сзади загрохотали копыта кхаров. Два клина понеслись вперёд. Тем временем мы с отцом поменяли магазины и опустошили их. Дальше стрелять не могли: кхары врубились в ряды расстроенного и прореженного противника, уже не ждавшего атаки в стройной шеренге.

Началось бегство, преследование. Даже посредственно обученный верховой страшен для убегающего профессионала, если догоняет сзади и ударом с плеча разваливает ему голову напополам вместе с шлемом. Больно, наверное.

Я подошёл к отцу. Он сиял. Всё же профессиональный военный. А тут — выиграл бой против превосходящих численностью сил. Да ещё в справедливой войне, мы пришли на помощь друзьям, защищавшимся от агрессора.

— Здорово удалось, сын!

— Слишком. Как-то лёгко всё. Чует сердце, впереди предстоят испытания.

— Ты как всегда — полон скепсиса. Вернёмся в Кирах, выпьем лучшего нира за победу…

О возвращении речи не шло. Всадники спешивались, чтоб заняться законным мародёрством. Я по праву старшего обшмонал тела сына маркглея и сотника кароссцев, мой пояс оттянул увесистый кошель с серебром. Килограмм, не меньше.

— Хозяин! Фирух руками машет. Какие-то знаки делает.

— Наверно, спасибо хочет сказать? Успеет.

Знал бы я тогда…

Но не знал. И обратил внимание на компаньона, только когда он выбрался из крепости на поле и бегом кинулся ко мне, презрев марклейскую степенность.

Шагов с пятидесяти он закричал, сложив руки рупором:

— Гош! Кирах захвачен!

* * *

Сая бросилась к нам навстречу. Единственная, оставшаяся на свободе.

Нираг спрыгнул с седла и обнял её. А я слушал. И ощущал, что проваливаюсь в бездну. Потому что две сотни бойцов за моей спиной не значат ничего.

Моя мама, Мюи, Настя, наши дети захвачены в заложники.