Мир, где нет тебя

Её дочке было страшно. Лана смотрела на неё, и улыбаться больше не могла. Потому что по себе знала, что когда тебе страшно, необходим человек рядом, которому страшно бы не было, который был бы смелым и уверенным в своих решениях. И сейчас для дочки таким человеком была она. Она не имела права бояться.

– Уснула?

Лана обернулась на голос Ивана. Если честно, то совсем забыла о нём в последние минуты. Вышла из комнаты, спустилась по лестнице и вздрогнула от неожиданности, когда услышала его голос. Обернулась, поняла, что Иван сидит на маленьком диванчике у окна, в полумраке. Без присутствия Сони, оставшись с ним один на один, стало неловко. Но ответить было необходимо.

– Уснула, – сказала она негромко. И зачем-то добавила: – Она переживает. Из-за Славы. А я не знаю, как ей объяснить.

– А может и не надо ничего объяснять? Дети – не глупые. Они всё сами понимают. Со временем.

– И сколько времени пройдёт? И с какими выводами она вырастет?

Иван развёл руками.

– Об этом мы узнаем позже. Лет через десять. – Он сверлил её взглядом, пользуясь тем, что Лана не может видеть выражение его лица в полумраке. – Или что, ты подумываешь вернуться в Москву?

Лана провела рукой по гладким перилам, сделала несколько шагов по комнате.

– Это означало бы поступить так, как хочет Слава. И поступать так в дальнейшем. За это он будет со мной милостив и, возможно, даже щедр. В том варианте, который он посчитает правильным. Я официально стану его бывшей женой, и он будет всеми возможными способами демонстрировать свою терпимость и лояльность по отношению ко мне. Уважительно и натянуто улыбаться, как он это умеет. Хотя, вследствие последних событий, его уважения хватит ненадолго. Все наши друзья и знакомые потеряют ко мне интерес, будут кивать в знак приветствия и отворачиваться. Да и сомнительно, что мы часто будем встречаться, потому что Слава ограничит меня в финансах, а уж тем более в связях. Чтобы контролировать меня. Не потому, что я ему ещё интересна, а чтобы контролировать. И диктовать условия. До тех самых пор, пока Соне не исполнится восемнадцать. И все эти годы видеть я её буду от раза к разу реже. – Она повернулась к Ивану. – Это то, что меня ожидает, если я сдамся на его, так называемую, милость. Желания мало.

– Хороший у тебя муж.

– Никто не застрахован от подобного исхода. Так что, ты зря иронизируешь.

– Хочешь сказать, что он не был таким?

– В начале отношений всё по-другому. И человек, к которому ты… привязываешься, вызывает лишь положительные эмоции. И верить хочется в лучшее. У нас было также. Разве нет?

От этого вопроса, Иван неожиданно занервничал. С дивана поднялся.

– Не знаю. Я не помню.

Лана смотрела на него, а Иван сам не понимал, сказал он ей правду или же соврал. И ей, и себе. Лану его слова царапнули, прямо по больному, живому, где-то глубоко внутри, хотя, наверное, не должны были. После стольких-то лет. Но она обязана была согласиться с ним, поэтому кивнула.

– Наверное, ты прав. Прошло слишком много времени. – Лана сделала шаг назад и прислонилась спиной к перилам. – Но я тебе благодарна.

Он поморщился, неприятно.

– Ты от меня не ждала банального сочувствия?

– У тебя могут быть неприятности.

– Из-за сегодняшнего?

– Я говорю о Лесе.

– А, так теперь мы говорим обо мне!

– Я не собираюсь говорить о тебе… тем более, лезть к тебе в душу. Просто сказала… – Сама потерялась в собственных выводах. И в итоге, сказала: – Она хорошая.

– Тебе откуда знать?

Несколько смущённо пожала плечами.

– Нина говорит, её мнению я доверяю.

– Сдуреть можно. – Иван почувствовал раздражение. Лана заметила, что он напрягся, странно повёл шеей, и это означало, что с опасной темы пора сворачивать.

– Пожалуй, я пойду спать.

– Как? – Иван развёл руками и издевательски усмехнулся. – Мою личную жизнь ты обсудить не хочешь? Я тебя выслушал.

– Сомневаюсь, что ты мне расскажешь. Ты никогда не любил долго говорить о том, что чувствуешь.

– То есть, я бесчувственный?

– Ваня, я сказала совсем не это!

– Я хочу развёрнутого ответа.

– Чтобы поругаться? – Он упрямо молчал, и она разозлилась. – Хорошо, если хочешь знать, я на самом деле так считаю. Наш брак развалился из-за того, что мы никогда с тобой ничего не обсуждали. Мы не решали проблемы, не обговаривали их, и не искали компромиссы вместе. Я понимаю, что мы оба были молоды тогда, не умели, да нам даже в голову это не приходило сесть и поговорить, мы только ругались. Для этого необходимо повзрослеть.

– Ты повзрослела?

Лана нервно сглотнула.

– Если ты спрашиваешь, разговаривали ли мы со Славой… о своих чувствах, то да. И это помогало, Ваня!

– Я вижу! Помогло так, что ты едва ноги унесла!

– Но мы прожили семь лет! А это долго, чтоб ты знал. А с тобой развелись через год, потому что только орали друг на друга!

– Ты орала, – подсказал он, причём с удовольствием.

– А ты был идеальным мужем!

– Я тебе не изменял, – сказал он. Практически равнодушно. А вот Лана почувствовала так, будто он ударил её в грудь. Кинжалом.

– Ты идиот, – сказала она.