Мир, где мне очень не очень рады

Отойдя от неё, я оглянулся, ища очень примечательную персону, вернее две персоны. Уж сильно рыцарь без страха и упрёка выделялся. Их не было видно, но скорее всего они сейчас на главной улице. Ладно, подождём.

Я следил за женщиной минут десять, попутно не теряя из виду стражу, которая патрулировала улицы. Заодно я посматривал по сторонам, выискивая Дару. И вот боковым зрением я наконец заметил маленькую девчонку и более большое блестящее чудо-юдо, в котором с замиранием сердца опознал долбоёба без страха и упрёка. Глядя на него, в душе становилось очень неспокойно.

Но это значило что операция началась. С этого момента смерть графа стала лишь вопросом времени.

Женщина уже успела отойти от рынка и направлялась к себе домой, когда я быстрым шагом подошёл к страже.

— Уф, как я рад, что здесь есть стража, — придав лицу напряжённости и испуга, пробормотал я.

— Мы всегда здесь, — зевнул стражник. — Чего тебе путник?

— У меня украли кошелёк! Мне нужна помощь!

— Прости, путник, но искать того, кто это сделал, мы не будем. Да и бесполезно это, всё равно не найдём, — ответил другой.

— И не надо! — воскликнул я рассерженно. — Я видел эту дрянь! Женщина… в толпе которая…

Я как бы случайно повернул голову в сторону, и тут же крутанул головой.

— Да вон она! — ткнул я пальцем. — Это стерва украла мой кошелёк! Такой кожаный, коричневатый, на верёвочке! Там внутри было тридцать пять золотых и две серебряных! Остановите её!

Стражники посмотрели в указанную сторону и на их лицах появилась заинтересованность.

— Она говоришь?

— Да! Она! Рядом стояла в толпе, я за кошелёк, а нитка обрезана, и она тут ножичек с моим кошельком в сумку закидывает! Я за ней, а она в толпу и затерялась.

— Вот сучка, — сказал один другому. — Я-то думал, от куда деньги у неё, а оно вон как…

— Теперь прижмём дрянь, сходи за остальными, — кивнул другой стражник, после чего обратился ко мне. — Идите за мной.

Мы быстрым шагом направились к женщине, которая даже не подозревала о том, какая беда сейчас обрушится на её голову.

— Эй, Линда! Стоять! — грубо позвал он женщину.

Та обернулась.

— Чего тебе надо? — посмотрел она на него хмурым, полным подозрения взглядом.

Страж подошёл к ней вплотную и практически навис над ней, но женщина даже не двинулась с места, смело смотря ему в лицо.

— Этот человек обвиняет тебя в воровстве, — кивнул он на меня

Теперь она посмотрела на меня.

— Не крала я ничего. Не дура же. А теперь оставьте меня, мне ещё детей кормить.

— Значит ты не против, если мы посмотрим? — спросил он со злобной усмешкой, кивнув на сумку.

В этот момент к нам подошли ещё пять человек. Во взгляде каждого я видел откровенную неприязнь и презрение к этой женщине.

— Вот так-так, Линда, не думал, что нам выпадет возможность наконец схватить тебя за твою скользкую задницу, — сказал один из пришедших солдат.

— Свою жену за задницу хватай, — тут же ответила она, гордо выпятив грудь.

Солдат хотел что-то ответить, но его остановил другой, подняв руку.

— Линда, раз ты не причём, то тебе нечего боятся, верно парни? До этого мы тебя не трогали и сейчас не тронем, если это ошибка.

— Знаю я вас! Вы же давно мне жизнь хотите испортить! — воскликнула она с обидой в голосе, прижимая к себе сумку.

— И испортили бы. Но закон есть закон, поэтому мы тебя терпели. И сейчас будем терпеть, если это всё ошибка. Ведь тебе нечего боятся, так? — он улыбался, но в этой улыбке не было ничего доброго.

Женщина, поджав губы, переводила взгляд по нам, пока не остановила его на мне.

— Это ведь ошибка, верно? — спросила она меня, умоляюще.

Но я отвернулся. А в ситуацию вмешался стражник.

— Линда, ты давишь на свидетеля. Показывай сумку.

Она вздохнула и протянула её страже.

— Так парни, разошлись, — сказал тот, кто был среди них главным, после чего взял у неё из рук сумку и положил на брусчатку, где было почище. Просто удивительно, как он старается действовать по закону даже с теми, кого ненавидит. — Дайте места, досмотр идёт.

Он начал по очереди вытаскивать вещи. Сначала шли продукты, потом какой-то платок. А потом…

Нож.

У женщины руки дёрнулись к груди. А глаза с презрительных стали испуганными и осознающими, что найдут у неё в сумке.

— Это не моё! — воскликнула она испуганно и хотела было броситься к сумке, но её остановила стража.

Главный усмехнулся.

— А чего ты испугалась? Ножи носить не запрещено, верно, парни?

Все со злобной усмешкой закивали головой.

— Да не мой это нож!

— Но в твоей сумке. Сам, наверное, залетел.

Он вновь опустил руку в сумку и вытащил мой кошелёк. Его лицо озарила победная и злобная улыбка.

— О как!

— Не моё! — воскликнула женщина и бросилась к нему, но её за руки тут же схватили стражники и не дали сдвинуться с места. — Мне подкинули! Я не трогала ничего! Никогда не воровала!

— Ага, может быть… но я смотрю, что на кошельке верёвочка перерезанная. Путник, у тебя есть другая часть?

Я кивнул и показал другой обрубок.

— О как! А сколько у вас было меди? — спросил он провокационный вопрос, заглядывая во внутрь. — Монет тридцать?

— У меня не было медных. Только золото и серебро. Два серебра и тридцать пять золотых.