Мир, где мне очень не очень рады

— Не знаю, — пожал я плечами. — Я до сих пор на тебя обижен за то, что со мной ты так обошлась. И до сих пор не простил за то, что толкаешь на верную гибель. Но когда всё закончится, то обида сразу пройдёт. Всегда так.

— Ну тогда… — она забрала у меня бутылку, после чего сама к ней приложилась, — когда ты простишь меня, тогда и поговорим.

Глава 77

Остальные сутки прошли в сплошной езде на лошадях. Изредка мы встречали людей на дороге, однако старались проехать тех как можно быстрее. Да и люди не стремились с нами лишний раз заговорить. То ли опасались, то ли спешили. Короче, ехали мы спокойно.

Ближе к вечеру мы добрались до той деревни, где я устроил бойню. Стоило проехать ворота, как моему взору тут же открылась выжженная деревушка, у которой единственными уцелевшими постройками были сам частокол и ратуша, где меня пытали. Это тёмное здание не вызвало у меня никаких эмоций кроме как грусти. Странно, да?

Всё остальное было спалено до основания.

Сразу видно, что постарался на славу.

Однако люди, что были здесь не выглядели какими-то убитыми горем или сильно расстроенными. Нет, они не кричали от радости и не смеялись, однако довольно спокойно разгребали завалы после пожара, освобождали территорию, подготавливая место для новых домов. Сразу видно волевых людей, которые наперекор судьбе будут жить дальше, если даже отобрать у них всё. С одной стороны, хорошие люди. С другой, очень удобно на таких ездить и обдирать. Возможно от того граф здесь и держится.

Я уже видел, как они складировали брёвна у въезда, готовясь к постройке первого дома. Тут же рядом были разбиты землянки, где жили оказавшиеся без дома селяне.

Когда рыжая увидела деревню, вернее, то, что от неё осталось, она сразу же бросилась искать мать, расспрашивая своих соседей и очень скоро нашла её. Через знакомых, через друзей, она перепуганная металась с паникой на лице, боясь, что осталась одна. И расплакалась, когда нашла. Повисла на шее, плакала и просила прощения.

Честно говоря, я тоже выдохнул с облегчением, когда она её нашла. А то квест было бы некому сдавать.

— Добрый день, — кивнул я знахарке с довольно специфическим именем и фамилией, дождавшись, когда рыжая слезет с её шеи. — Рад видеть, что вы в добром здравии.

— Здравствуйте, путник. Хочу выра…

— Хотел бы попросить у вас одолжение, — перебил я этот монолог, который был бы похож на монологи из игр. — У меня есть раненые и я бы хотел попросить вас о них позаботиться.

Я отошёл в сторону, показывая израненную Лиа и бледную как смерть Мэри. И если Лиа неплохо держалась сама, то Мэри стояла и качалась даже от дуновения ветра, словно хлипкий осенний листок на ветке. Даре даже приходилось придерживать её.

— Девушку без руки исцелить, а мелкую поставит на ноги, — кивнул я на них головой.

— Вижу-вижу… — задумчиво пробормотала она. — Но сейчас у меня нет сил таким заниматься. Поймите, мы многое пережили и…

— Семьсот золотых.

— Согласна, — резво ответила она. — Заводите в мою землянку, там найдётся место для обеих.

Вот и всё. Вот так просто можно купить человека, стоит предложить правильную сумму. А то не знаю… мне надо подумать… тьфу блин. Практически всё можно купить. Если нельзя купить, значит ты мало предлагаешь или требуешь невозможное.

Да и с деньгами проблем не было. У меня ещё оставалось восемьсот золотых, так что проблем оплатить лечение у меня не возникло. Тут же отвёл двух свои подопечных к ней в землянку, усадил на довольно широкую кровать и отсыпал обещанную сумму на стол.

— До какого числа мне их поставить на ноги? — спросила Прошта Тутка.

— Как будут хорошо себя чувствовать, так можете и заканчивать.

— Ясно-ясно, я не думаю, что это много займёт времени, так что через дней пять обе будут как только что родившиеся детки.

— Надеюсь, не в умственном плане, — улыбнулся я. — Можно я поговорю с ними наедине пару минут? Хочу перетереть с ними наши планы и объяснить, где я их буду ждать.

— Хорошо-хорошо, почитатель Богини Жизни может чувствовать себя здесь как дома, — с улыбкой кивнула эта заштукатуренная женщина и вышла из землянки, оставляя нас наедине.

Проводив её взглядом и убедившись, что она ушла, я обернулся к двум сидящим на кровати особам и тут же столкнулся с их взглядами. Не самыми дружелюбными. Вернее, одна то смотрела нормально, так как уже знала план, а вот другая была категорически не согласна.

— Мэри, не смотри на меня волком.

— Ты уходишь один, — с нотками обвинения сказала она мне.

— Так, не становись занозой в жопе, мелкая. Как я сказал, то так оно и будет.

— Даже если я не согласна?

— Ты прикинь, да. Боюсь твоё мнение до сих пор не имеет силы. И не надо говорить со мной так, словно у тебя таковая имеется.

Она скривилась. По милому, как кривятся дети, которые хотят чего-то сказать, но не могут. Возможно мои слова и были грубыми, но я был прав и сказал всё как есть.

— Я ничего не значу? — спросила она, переменившись в лице. Ох уж эти дети…