Мир, где мне очень не очень рады

- Мэри, у нашей бабки есть здесь заначки? - спросил я.

- Деньги и драгоценности?

- Да, они. Есть?

- Я не знаю, - пожала она плечами. – Но Бабушка была осторожным человеком, так что… сомневаюсь, что мы много найдём в доме.

- Ладно, тогда давай по скорой тут осмотримся и это… стой смирно.

Она непонимающе замерла, а я наклонился и поцеловал её, хорошенько схватившись обеими руками за её задницу. Маленькую, тощенькую, но задницу. Приподнял её за зад к себе повыше, так как гнуться вниз к ней было неудобно, впившись ещё сильнее в её попку руками. Хорошенько так пальцами прямо впился, синячки, наверное, будут. А сам устроил ей французский поцелуй. Она отвечала неуверенно, смотрела мне в глаза испуганными большими глазами, своим язычком аккуратно отвечая мне, словно боялась, что я укушу её.

Забавно, когда целуешься с открытыми глазами, чувствуешь себя… странно.

Так же неожиданно начав это представление для организма, я столь же быстро его разорвал. Почему? Да потому что моей целью было не потешить своё эго или поиграть с ней.

Таким странным способом я попытался перебить собственные мысли. Уж лучше думать, какие у неё сиськи и каково натягивать такую малявку, чем просматривать в голове произошедшее в темнице, так как, глядя на эту кровь и говно, именно о ней я и вспомнил. И этот кинофильм ужасов возвращался, сейчас буквально вламываясь в моё сознание. От этого меня слегка… откидывало, словно всё становилось нереальным. А там, боюсь, недалеко и до нового приступа безумия.

И надо сказать, что организм отреагировал ровно так, как положено. Мысли крутились о том, каково ей засаживать в вареник или в задницу, насколько там узко, вытесняя из головы страхолюдские картинки моего недавнего прошлого.

Мэри смотрела на меня слегка испуганным взглядом, но не спешила давать по съебам. Явно что-то хочет узнать.

- Не парся, - похлопал я её по голове.

- Не париться? – недоумённо переспросила она. - Что?

- Не беспокойся, имею ввиду. Просто мне надо отвлечься.

- Отвлечься? То есть ты меня целовал не потому… - она покраснела.

- Потому, что нравишься? Не совсем. Заняться сексом я-то с тобой не против, но на счёт нравишься или нет вопрос довольно… запутанный. Так что чтоб не было недопонимании – этот поцелуй и жамканье твоей задницы ничего не значат. Просто расслабиться и успокоиться.

Да-да, знаю, что для бабы это звучит очень и очень оскорбительно, как будто она вещь какая-то и её использовали. А ещё она может обидеться. Но боже, мне так насрать сейчас на то, что она там думает, своих проблем с головой хватает. Просто чтоб потом не было всяких недопониманий, обид и попыток претендации на звание девушки я решил сразу внести ясность и расставить все точки над «и». Конечно, с моей стороны это слишком смело звучит, но лучше перестраховаться.

Она смотрела на меня слишком внимательно, от чего мне даже стало слегка некомфортно, после чего заявила:

- От твоих слов… мне обидно стало.

- Не удивлён, но тебе лучше знать причину моих поступков, чем неправильно трактовать их. Сейчас Лиа вернётся, я и её засосу.

- А я не подхожу для этого?

- А ты этого хочешь? Если да, тогда не вопрос, прямо здесь потрахаемся.

Она покачала головой.

- Ну вот. Ко всему прочему, я тебе что, нравлюсь?

- Ну… не очень. Я предпочитаю другой тип парней.

И здесь облом, хотя если учитывать то, что я ей сказал, это обоюдный ответ. Так что норм. Обязательств нет и отлично.

Продолжая фантазировать на тему, как бы классно было бы засадить ей, мы отправились лутать Бабушку. Заглянули под кровать, где нашли всякую золотую бижутерию. Нашли кошелёк с пятьюдесятью пятью золотыми, восемью серебряными, и семнадцатью бронзовыми. С трудом верю, что главная по району держала так мало денег, но больше мы не нашли.

Спустились вниз, где Мэри бросила косой взгляд на растёкшийся в прямом смысл этого слова трупак, после чего прошла в зал и принялась внимательно осматривать обстановку на наличие ништяков.

- Кстати, Мэри, а как тебя угораздило на эту чепушилу работать?

- Бабушку?

- Да.

- Ну… - она замялась. – Я же беспризорницей была. А тут меня раз попросила отнести, второй раз, вот я и зазнакомилась с ней. Раньше она была в разы меньше и, сидя на крыльце, увидела меня. Сказала, что надобно ей посылку отнести и не могла бы я ей помочь. Она уже тогда паханом была, вот я и не отказалась. А там вторая просьба, третья. Мне она платила за помощь, пусть и мало. Другие тоже не трогали, так как знали, под чьим началом работаю. Ну… вот. Лучше, чем шлюхой работать, но хуже, чем на саму себя или стать авантюристом.

- А у беспризорницы есть история до того, как она стала таковой?

- Ну… Меня мама ещё во время войны родила, когда зло и добро воевали. Отец был, с её слов, неизвестным насильником. Проходил их отряд, напал на деревню, мужчин порезал, женщин изнасиловал. Она меня родила, да и оставила у себя. Но как мне семь исполнилось, она умерла. Просто легла и не проснулась. Мы и до того жили бедно, а тут так вообще всё забрали у меня. Ведь что кому-то чужой ребёнок.