Мир, где мне очень не очень рады

Попутно крича и считая в голове цифры, я чувствовал, как под ноготки левой руки вводят иглы. И не только чувствовал, но и видел.

- Я не пойму, почему ты не скажешь правду, - вздохнул он.

- ДА ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ЗНАЮ ДРУГОЙ ПРАВДЫ!!! – это я кричу не на душегуба, а потому, что вогнав три иглы, он начал их поднимать и тем самым отрывать мне ноготь.

- Знаешь, а я же говорил уже, что могу чувствовать ложь? Это как лёгкий ветерок летом. Вроде бы его нет, но всё равно ты его чувствуешь. Тут так же, вроде бы и правда, но я всё равно чувствую ложь.

Отпустив иглы, он схватился за клещи и вырвал мне поднятый перпендикулярно ноготь… К тому моменту я уже дошёл до пятидесяти. Я слышал, что нежелание получать боль толкает человека на поступки, которые даже противоречат ему самому. А когда боль нескончаема, случается… слом. Начинает что-то казаться, появляются панические атаки, сознание работает слегка иначе, лишь бы защититься от боли. Именно поэтому я слышал, чтоб не свихнуться, надо на чём-то сосредоточиться и ни в коем случае не отпускать из мыслей.

Как сейчас…

- Ну дружок, - похлопал меня по лицу душегуб. У него в руке был нож. – Хочешь, я тебе помогу?

- И чем же, - сорванный голос хрипел как старая скрипучая телега. – Только не говори, что глаза вытыкать собрался, а то я расстроюсь и расплачусь.

- Нет-нет-нет, ты что!? – возмущённо ответил он, словно я оскорбил его. – Глаза, очень важный инструмент! Ими ты можешь видеть моё искусство и тем самым…

- Пытать самого себя ожиданием и страхами, - закончил я.

- Верно! – хлопнул он в ладоши. – Ты такой умный, жаль, что по другую сторону баррикад оказался.

Нет, я не умный. Просто я такой же. Мне кажется, что каждый садист в глубине души знает сразу, что и как надо делать.

- Пока не бойся.

С этими словами он тыкнул мне в лицо кинжалом в район опухшего глаза. Была резкая боль, но не так, как от отрезанных тупыми клещами пальцев. После этого душегуб надавил на опухшие веки. Потекла кровь и… через минуту я смог видеть вторым глазом. Своеобразный и не гигиеничный способ снять кровавый отёк, но довольно действенный.

- Итак, мой друг, я бы рад с тобой поговорить, но думаю, надо предоставить слово другим.

Оно отошёл в сторону и передо мной встал верзила в колпаке. И тут же я прохватил по ебалу…

Ох…

Ох бля…

- Только челюсть не ломайте, а то говорить не смогу, - попросил я.

- А ты прав! – закивал головой душегуб. – Слышал? Аккуратнее с нашим гостем.

А потом меня начали пиздить. Пиздить странно. Вроде и бьют, вроде и больно, но от ударов по морде я никак не отключался, хотя очень хотелось. То ли магией поддерживают сознание, то ли бьют как-то по-особенному, чтоб не отключился. В любом случае это было больно. Но лучше, чем вырывать ногти и отрезать пальцы, хочу заметить.

Сколько меня били? Хуй знает, я просто считал цифры в голове, понимая, что мне ещё сидеть здесь и сидеть. Можно сколько угодно плакать и кричать, но меня не отпустят и это не закончится, пока они не услышат правду. А если и услышат, то не факт, что меня просто убьют. Могут продолжить пытать.

К тому же, если он реально чувствует ложь, то это шанс прожить эти пять ночей и шесть дней. Они не убьют меня, пока не узнают правду, а мне то всего надо продержаться. И я продержусь… надеюсь.

А тем временем хуй знает через сколько минут битья, ко мне вернулся мой любимый душегуб с молотком в руках.

- Ну… продолжим?

Как же я ненавижу молотки. Особенно когда его тыльная сторона нависает над моими пальцами…

ОДИН!

Глава 50

Нет окон. Просто нет окон. Нигде.

Меня волокли по тёмному каменному коридору, где единственным светом были уже даже не светильники, а факела. А ещё тут сыро и до ужаса холодно, что сильно сказывается на моём состоянии. Были бы зубы, они бы друг на друга не попадали.

Тащили меня, не особо парясь и заботясь о моих вывихнутых конечностях. А я уже практически не обращал на боль внимание, особенно после той, что испытал недавно. Стоит просто посмотреть на пальцы рук…

Красота то какая. Окровавленные, неестественно согнутые не только в суставах. Я уже не говорю про жгучую, ноющую боль. Она заполняет сознание, заставляя меня конкретно тупеть и ни о чём не думать. А ещё цифры… Кажется я перестарался, так как они до сих пор крутятся в моей голове. Они всё идут и идут, словно другая часть мозга продолжает это страшный отсчёт. Кажется, у меня едет крыша. Это всё, как молоток буквально ломает пальцы, брызгает кровь, хруст… каждый раз это всё повторяется в моей голове.

Да и боль… она действительно тупит, мне с трудом удаётся держаться в голове, чтоб не уступить обычной туманной пустоте, наваливающейся при боли. Чую, если отпущу, то обратно вряд ли вернусь.

Вернусь собой…

Мы дошли до туда, где были камеры. Обычные типичные камеры с решётками. Ничего нового. В одних сидели какие-то деревенские пьяницы и кричали, чтоб их выпустили и что они уже трезвы, в других, какие-то уголовники, в-третьих, такие же голые и несчастные, как я. И судя по всему часть уже отправила свою душу в путешествие.

Но я не могу сдохнуть. И не сдохну.