Мир, где мне не рады

— Думаю, ты уже и сама поняла. Кто ещё разносит города в последнее время?

Её глаза округлились, но я не стал досматривать эту шедевральную реакцию, и так часто её видел.

Если мне не изменяет память и не врут учебники истории, то где-то рядом в стене должен быть механизм по поднятию ворот, что-типа противовеса. Нужная комната нашлась практически сразу — огромное колесо с ручками, к которой крепилась цепи, вдоль стен висели противовесы. В этой же комнате был стражник, который получил последнюю пулю.

Так, пистолета больше нет, жаль… Ну да похуй, выход уже близко! Я подбежал к колесу и принялся его крутить. Цепь заскрежетала и начала двигаться. По идее сейчас ворота должны подниматься.

Хм… легко крутится… Та, стоп, нихуя не меняется! Я подбежал к бойнице, что была в комнате и посмотрел на ворота. Те оставались закрытыми. Тогда я принялся крутить их в другую сторону. Нихуя!

Бля, нихуя не происходит! Они механизм повредили! Суки вы неёбаные!

Должен признать, первый раз стража применила мозги и смогла сделать качественную подлянку. Ебаное блядство.

Я проследил за цепью, после чего силой дёрнул её на себя. Я не ожидал чего-либо, но кое-что произошло. Цепь просто выпала и грохотом упала вниз. Значит ворота теперь не поднимутся, если только их не поднять вручную.

Печалька то какая. Ладно, перебазируемся на улицу.

Я выскочил наружу. Со стороны вторых ворот до сих пор поднималось облако пыли и пока никого не было видно. Чот долго они соображают… А нет, вон тени появились.

Я достал бинокль.

— Ха, геройчики спешат к нам. Членососы позорные, — я повернулся к фемке. — Сможешь поднять ворота?

Она взглянула на меня как на идиота, но всё же подошла к ним, схватилась снизу и предприняла попытку их поднять. От натуги её платье лопнула на спине. Эльфийка же с беспокойством наблюдала за толпой, что двигалась в нашу сторону.

— Они идут убить нас?

— А как сама считаешь?

— Но я же ничего не сделала!

— Только со мной трахалась. Вон, она тоже ничего не сделала, только её сегодня казнить хотели. Эй, фемка, ну как?

Она покачала головой.

Ну приехали, ну пиздец, ну уёбы. Хотя главный уёб здесь я, тот, кто только что сотню другую мирняка на тот свет отправил. И теперь, глядя на карательный отряд, у меня от страха в пятки душа ушла. Если мы сейчас бросимся в город, то нас рано или поздно убьют. Если попытаемся спрыгнуть со стены, то разобьёмся. Искать проход? Не успеем, а может его и вовсе нет.

— Твою же мать, — проскулил я, доставая кинжал.

Засранец знал, что так выйдет. Знал и не предупредил, загоняя меня в ловушку. Ох блин, как чуял, что билет в один конец был. Чувствовал и пёр как паровоз. Я бросил взгляд на фемку с эльфийкой. Ну хоть не зря пёр, одну спас, другую трахнул. Хоть какое-то утешение на том свете будет.

— Фемка, хочешь фокус? — спросил я, набираясь смелости.

Пиздец, мне сыкотно. Очень-очень, но в конце все мы получаем то, что заслуживаем. Заслужил я подобного? Ну хуй знает, я же не сам это выбрал. Дали бы мне жить и дал бы жить им. Начали меня давить и начал я давить их. Виновен ли я том, что борюсь за самого себя и тех, кто мне дорог?

Фемка покосилась на меня с некоторым удивлением и подозрением.

— Ты нашёл лучшее время для шуток.

Я протянул ей кинжал.

— Ударь меня им в сердце.

У меня самого духу не хватит. Просто не смогу, не такой я крутой.

Говорят, сложно шагать на верную смерть. Но мол, когда ты всегда рядом со смертью, становится уже как-то не так очково. Пиздёжь! Я рядом со смертью, а страх не проходит, более того сильнее становится! Ща описаюсь от такого напряжения.

— Ты что за чушь несёшь? Рехнулся!? У нас тут герои! — она уже была готова к бою с героями. Вот дура, порвут же.

— Я приказывают тебе, Констанция, ударь меня… — голос дрогнул. Сложно, очень сложно приказать подобное, особенно такому трусу как я.

Пришлось вложить в приказ много сил, и она выполнила его быстрее, чем поняла это. Очень быстрое, едва заметное движение кинжала в её руке в мою сторону.

Ни боли, ни толчка… Словно удара и нет. Боль появилась чуть позже вместе с зудом. Она медленно распространялась от сердца по всему телу. Да, она была в руках, в ногах, в лице, во всём теле, везде, что только может болеть. Даже в яйках моих!

Я посмотрел на руку, посмотрел, как она чернеет, как на ней появляются чёрные, словно вены узоры, которые ветвились, убегая к кончикам пальцев. Те, в свою очередь, вытягиваются, становятся длиннее. Вон из них даже вылезают когти, длинные и острые. Одежда на спине начала рваться. Я пощупал лицо — зубы удлинялись, выпирая из-под губ, лицо удлинялось…

Всё это сопровождалось даже не болью, а скорее зудом.

Фемка с эльфийкой смотрели на меня с нескрываемым ужасом, отшатнувшись подальше. Лошади в страхе заржали.

— Забавно вышло, — прохрипел я, поднял мешок и отдал его фемке вместе со своими вещами из корманов. Нечего добру пропадать. — А теперь вам пора.