Мир, где мне не рады

- Виси, гусеница, пока в себя не придёшь, не отпущу, - ответил я и пошёл на поле цветов.

Там я раздобыл себе кусочек шоколадного торта, что летал по округе и неплохо позавтракал. Блин, классный лес, хоть живи здесь. Хотя жить всё так не вариант, торты быстро приедятся, а жить одному совсем не комильфо.

Захватив с собой ещё кусок торта, я вернулся к фемке.

Её зрачки уже почти в норме, хотя она ещё хуйню морозит.

- Открывай рот, кормить будем тебя.

- Я тебе кто, маленькая девочка? – скосилась она.

- А я тебе подарок дам, - улыбнулся я.

- Секс? – тут же выдала она, но спохватилась почти сразу. – Я имела ввиду, что ты можешь мне предложить с таким лицом?

Ну кажется она действительно в норму приходит.

- Ну, секс со всеми зэками из тюрьмы я тебе не обещаю, но спустить с дерева вполне могу.

Она вся покраснела. Её глаза на мгновение наполнились слезами унижения, однако что-что, а взять себя в руки она умеет. Уже через минуту её лицо было спокойным. А у меня есть возможность бить по её самым больным местам.

- Так скажешь «а» или так и будешь висеть? Кстати, ты знаешь, что это я тебя спас вчера?

- Спас? – с недоверием посмотрела она на меня.

- Ага. Тебя захавал хищный цветок, где ты надышалась паров. Помнишь, что вчера учудила здесь?

Она медленно покачала головой. Ну а я коварно улыбнулся.

- Посмотри на Эви, - кивнул я в её сторону, начиная кормить фемку с рук. – Видишь, как она испуганно на тебя смотрит. А знаешь почему? Ты вчера…

История была охуительной. Но не для фемки.

Чем больше она слушала, тем сильнее краснела и тем меньше желала мне смотреть в глаза. При этом сама поджала губы и с каждым моим словом была готова разрыдаться всё сильнее. Не знаю, от чего, но я получал удовольствие, доводя её до слёз. Правда она оказалась сильной девочкой и не расплакалась.

После того как история была окончена, она просто замолчала, понурив голову и вися на дереве. Её состояние вроде как пришло в норму и я, сжалившись, распутал и спустил извращенку-воительницу на землю.

Вскоре мы вновь двинули через лес, однако перед этим фемка что-то говорила Эви. Вернее, даже не говорила, а просила, сидя перед слегка напуганной Эви на коленках. Видимо прощение просила. И после их разговора Эви протянула той руку, помогая подняться и больше они особо не общались. Надеюсь, смогли разобраться между собой.

Наше спокойное путешествие через лес кусающихся тортиков продолжилось. Кстати, я посмотрел, чем эти тортики кусают. Выяснилось, что у них есть зубы в виде карамелек! Ни глаз, ни других органов, только пасть с зубками-карамельками. Один такой зуб я закинул в рот, не забыв набрать их целый мешочек.

На вопрос, почему все боятся этих тортиков мне шёпотом ответили, что некоторых они загрызают до смерти, некоторые задыхаются в них, а некоторые, победив всех тортиков, начинают их есть и умирают от страшной болезни.

Гением не надо быть, чтоб догадаться, что это за болезнь – диабет.

Короче, смерть идёт даже не так от тортиков, как от последствий встречи с ними. А от сюда уже и эта легенда. Плюс, наверное, стараются и растения, которые затаскивают в себя жертву, дурманят, чтоб та не смогла сопротивляться и медленно переваривают.

А так как никто толком объяснить ни хрена не может, появляются слухи, рождающие вот такой бред. Хотя лес сам по себе бред. Тут мир явно веселится и если я думал, что танк – олицетворение больного мира, то сильно ошибался.

Вот этот лес его олицетворение. Бред и безумие в одном флаконе, где своя атмосфера и свои правила. А у людей в нём свои тараканы в голове.

Остаётся надеяться, что эта атмосфера не размажет меня по земле, а тараканы не сгрызут мне мозг. Потому, что с моей командой я теперь ни в чём не уверен.

- Фемка, - позвал я её.

Она недовольно и в то же время стыдливо подняла взгляд.

- Хочу, чтоб ты знал, что те мысли были не моими. Это всё то вещество, - начала тут же оправдываться она.

- Ага-ага, - закивал я головой. – Наркотическое. А то, что у трезвого в уме, то у пьяного на языке, так что не заливай мне тут про девственную душу. Не считаю, что таким можно гордиться, но и стыдиться тож не очень. Каждый страдает по-своему.

- Это была неправда, - сказала она и отвернулась.

Ого, да ни как смутилась!

- И вообще, почему зовёшь не по имени? Я тебе кто?

- Раб, - тут же ответил я и получил дозу злобного взгляда.

- У меня имя есть.

- Да, помню, на «К» кажется начинается.

- Констанция! – злобно воскликнула она. – Ты даже имя не можешь запомнить!?

- Слишком длинное, давай звать тебя Коня, - предложил я.

- Сам коня!

- Тогда станция? – предложил я другой вариант.

- Иди ты! А тебя вообще как зовут, раз такой умный? Может и я тебе имя сокращу? – вдруг задала она мне вопрос.

Кстати говоря, а из команды никто не знает, как меня звать. Эви и дядя Боря тоже заинтересованно на меня покосились. Блин, и чо, говорить им своё имя теперь? Да хрен там, лучше стрелки перевести. Это я умею.

- О, смотрите, там что-то на поляне! – указал я пальцем вперёд.

Кстати я не соврал. На поляне действительно кое-что было. А именно пенёк, на котором лежал большой трюфельный торт.

Обожаю такие рояли.