Мир Гаора (СИ)

   Размяв и разогрев мышцы, он с интересом оглядел решётку: нельзя ли её тоже как-то к делу приспособить. Если подпрыгнуть и ухватиться за верхнюю поперечину, то можно будет подтягиваться как на турнике.

   - Чалый, дай этому фронтовику грёбаному по шее, - сказал сзади спокойный голос Седого, - пока у него категория цела.

   Уже присев перед прыжком, Гаор, не столько обиженный, как удивлённый и тоном, и неожиданно грубыми словами Седого, выпрямился и недоумённо оглянулся. Седой полулёжа смотрел на него холодно блестящими глазами.

   - На фронте ты тоже сначала руками лез, а потом смотрел во что? - спросил тем же насмешливо холодным тоном Седой.

   Гаор повернулся к решётке и внимательно, но уже по-другому оглядел её. И только тут заметил, что по верхней перекладине извивается тонкая проволока под цвет решётки. Провод без изоляции? Так... так вот почему у решётки стоят, но никогда за неё не берутся, и когда дверь открывают, то входят и выходят, не касаясь косяка, переступая через металлический порог - нижнюю поперечину, и тогда ночью голубая вспышка и треск разряда... Гаор почувствовал, как у него жарко загорелись от стыда щёки.

   - Иди сюда и сядь, пока не вляпался, - чуть мягче сказал Седой.

   Гаор молча выполнил приказание. В очередной раз Седой спас его если не от смерти, то от очень большой боли, и ещё больших неприятностей. Попытка побега - надзиратели бы отвели душу.

   Седой молчал, и от его молчания стало совсем тошно.

   Камера занималась своими делами, словно не заметив инцидента, но Гаор уже понимал, что здесь все на виду у всех.

   - А вздуть бы тебя стоило, - сказал наконец Чалый. - За решётку надзиратели всех метелят, не глядя.

   Гаор угрюмо кивнул. За это - чистая подстава - били везде и всегда. И нечего ссылаться на незнание: всё ведь на глазах у него. Может, и впрямь лучше, чтоб Чалый, да и остальные врезали ему, и на этом бы всё кончилось.

   - Ладно, - сказал Чеграш, - чего с него, новик всё же.

   - Не малец, - сказал Седой, - должен думать.

   - Так чо? - спросил Чалый, - дать раза?

   - Дать, - жёстко сказал Седой, - чтоб помнил.

   Твёрдая ладонь Чалого ударила Гаора по шее. Гаор качнулся вперёд, едва не упав с нар, и облегчённо перевёл дыхание. Раза он получил, и дело можно считать законченным. Он поднял голову и улыбнулся.

   - А что, ток постоянно подведён?

   - Пульт у охраны, - спокойно, будто ничего не было, ответил Седой, - но отключают только дверь и то не полностью. Надзиратели в перчатках, заметил?

   - Дда, но... они же кожаные.

   - С изоляционной пропиткой.

   - Я раз видел, - заговорил Зима. - Уж не знаю, зачем он взялся, а они только прибавили. Он и орал, и корчился, а отцепиться не мог. Мы уж кричать им стали, чтоб кончали парня.

   - А они? - спросил Чалый.

   Зима вздохнул.

   - Прибавляли, пока тот головешкой не стал. Вонь была... не продыхнуть в камерах. А его уборщики потом палками от решётки отксрёбывали. - Зима поёжился. - Жуткое дело - ток этот. Я вон хоть и знаю теперь, и работаю с ним, а всё равно боюсь.

   - Раз боишься, то не попадёшься, - засмеялся Седой. - Рыжий, боишься мин?

   - Боюсь, - серьёзно кивнул Гаор. - Знаю, и сам ставил, и чужие снимал, а боюсь.

   - То-то, - закончил тему Седой.

   Зима с Гирей стали играть в чёт-нечёт, мальцы шушукались у решётки, изредка хитро оглядываясь по сторонам - на покупку сговариваются, понял Гаор - наверху опять трепали про баб и жратву, где какой паёк дают. Ладно, Седой вроде отошёл, рискнуть что ли? Он искоса посмотрел на Седого. Тот засмеялся.

   - Продолжение интервью?

   - Хотелось бы.

   Гаор забрался на нары с ногами и сел как утром напротив Седого.

   - На этот раз что?

   - Остальные имена.

   - Их никого уже нет. Я последний из той команды. Давно последний.

   - Тем более. Больше спросить мне будет не у кого, а до библиотеки не добраться.

   - Ты всегда такой настырный?

   - Когда надо.

   - Эк забрало тебя, - покачал головой Седой. - Ладно, запоминай.

   Запоминай, а не записывай. Играть незачем. Седой чётко и раздельно называл фамилии, давая ему время шёпотом проговорить про себя каждую из услышанных. Гаора удивило обилие - чуть ли не половина имён - женщин, и когда Седой закончил, он спросил:

   - А это кто? Подруги?

   - Нет, мы работали все вместе. Или, - глаза Седого насмешливо блеснули, - тоже думаешь, что женщине только рожать надо?

   Гаор неуверенно пожал плечами.

   - Да нет, не знаю. В редакции тоже женщины работали, но...

   Седой кивнул.

   - Это, конечно, отдельный разговор. Кстати, учти, здесь мать выше отца. И к старшей женщине лучше так и обращаться: мать. Понял?

   Гаор кивнул и уточнил догадку.

   - И сестра, так?

   - К ровеснице, да. А так...

   - Не рожала - девка, - вмешался, свесившись с верхних нар, Чеграш. - А как родила, то баба. С девкой как хочешь крути, а с бабой с оглядкой, это уж как она тебе позволит. У нас так было.

   - А это везде так, - поддержал Чалый, - а к матери со всем уважением.