Мир добрых чудес

— Ну вот, опять и снова! Когда-то ваш классик, Чернышевский — читала, конечно? — придумал теорию РАЗУМНОГО ЭГОИЗМА. Но это явно не для тебя. Ты способна хотя бы на РАЗУМНЫЙ АЛЬТРУИЗМ?! Миру не нужно жертвенное добро, убивающее добрых людей — мне не доставляет удовольствия видеть ваши страдания. Поищи другой ПУТЬ МИССИОНЕРА — путь радостного служения, приносящего счастье! Я прошу, я требую, я умоляю тебя! — Мирозданье, поймав себя на излишней экспрессии, остановилось, подумало. — Знаешь что, прежде, чем браться за очередное доброе дело, сходи к хорошему психологу. Только не говори, что тебя послало Мирозданье — иначе от психолога быстро попадешь к психиатру.

Похоронив мужа, Настя забрала стареющую мать жить к себе и поделилась с ней своими планами создать семейный детский дом. Разговор с Мирозданьем она сочла галлюцинацией от угарного газа. Написала заявление — и отправилась в опеку.

Зав. опекой — пожилой человек в сильных очках с толстыми стеклами — подозрительно посмотрел на нее. Это был разведенный мужчина, с весьма несчастливой судьбой. В молодости он пережил личную драму: у них с женой долго не было детей, а когда она, наконец, каким-то чудом, забеременела, то поступила очень странно: сделала аборт, бросила ошарашенного мужа и отправилась искать счастья на стороне. Николай Семенович (так звали зав. опекой) с тех пор проникся недоверием и ненавистью ко всем женщинам на свете и… вымещал свои чувства на тех, кто приходил к нему с намерением стать приемным родителем.

— Небось нагрешили по молодости, наделали абортов, а теперь надумали грехи замолить, — злился он про себя, отказывая очередной претендентке на усыновление или приемное родительство. Те в слезах уходили, распрощавшись с мечтой. Если же кто-то проявлял настойчивость, как Настя, он нехотя принимал заявление, предупреждая заранее: «Найдем, к чему придраться — и все равно откажем».

Через несколько дней, как положено по закону, он вместе с сотрудницей явился к Насте домой, чтобы составить так называемый акт обследования жилплощади. Пока проверяющие ходили по квартире, ища, к чему бы придраться, у Насти за спиной робко маячила Жанна Мироновна. Нельзя сказать, что она была в восторге от замысла Насти, поэтому в ней сейчас боролись противоречивые чувства: с одной стороны, она самозабвенно любила дочь и не хотела, чтобы та страдала из-за отказа опеки, с другой — втайне надеялась, что отказ все-таки будет и Настя «образумится», найдет нормального мужа и родит собственных детей (ведь ей нет еще и 30 лет).

В какой-то момент она, желая быть радушной хозяйкой и чувствуя вину перед дочерью за свои тайные мысли, предложила Николаю Семеновичу и его коллеге чашку чая с домашней выпечкой. Те начали было вежливо отказываться, но тут словно само Мирозданье нашептало что-то пожилому мужчине — и он неожиданно для себя согласился. Жанна Мироновна, захлопотала вокруг стола, начала расхваливать Настю, между делом сообщив, что никогда не была замужем и просто удочерила ее. Смутное, давно забытое чувство зашевелилось в душе Николая Семеновича — эта женщина была прямым антиподом его бывшей жены. А когда учительница музыки села за фортепиано и стала играть, он почувствовал острое желание вернуться в этот дом снова и стал искать повод продолжить знакомство.

Ночью Настя спала беспокойно, ей снились тревожные сны. А рыжий пес Яшка, уловив состояние хозяйки, вдруг подгреб к себе носом ползающих, едва открывших глаза котят, сел и призывно завыл на луну за окном. Настя что-то пробормотала, но не проснулось. Зато Мирозданье откликнулось на его зов.

— Мы просим за Настю, — сказал на своем собачьем языке Яшка.

— Очень просим! — пропищали котята.

— Что ж, Ваша просьба дорогого стОит, — мудрое Мирозданье кивнуло. — Похоже, что личное счастье своей матери Ваша хозяйка уже устроила. Осталось устроить счастье самой Насти. Но как быть, если она по натуре МИССИОНЕР и всегда выбирает путь наибольшей самоотдачи? Ладно, я подумаю.

И оно ворвалось в Настин тревожный сон. Ей приснился добродушный молодой человек с умными глазами. Он сидел напротив и что-то убедительно рассказывал ей. Чем-то он был похож на Тему, но без безумного выражения глаз, и разговаривал он с ней голосом Мирозданья.

На следующий день Николай Семенович явился после работы с букетом роз для Жанны Мироновны. Краснея, как мальчишка на первом свидании, он робко говорил ей комплименты и с восхищением снова слушал ее игру на фортепиано. Потом попросил о разговоре с Настей наедине.

— Анастасия, я звонил в министерство. Наводил справки. Семейный детский дом не предусмотрен в России законодательством. Возможны лишь такие формы как усыновление, опека и приемная семья. Я верю в Ваши самые добрые намерения, но… возможно, лучше ограничиться помощью больным детям-сиротам на работе? Подумайте хотя бы о своей чудесной матери, если не умеете думать о себе.