Мир Деревьев

Однако всякое веселье рано или поздно сменяется нудными повседневными буднями. После того, как «умная» автоматика вывела громадный звездолет на вытянутую эллиптическую орбиту вокруг планеты, его экипаж немедленно занял места, определенные штатным боевым расписанием и работа закипела. Наблюдатели приступили к сбору и обработке визуальной информации. Десятки автономных зондов покинули борт звездолета и устремились в сторону окутанного голубоватой дымкой атмосферы шара. Одновременно к продолжавшим исправно функционировать «люстрам Харриты» ушла закодированная команда о немедленном сбросе собранных за восемьдесят веков данных в информационные накопители звездолета с последующей самоликвидацией устройств. Капитан посчитал нецелесообразным возвращение на борт имперского имущества по причине его предельного износа. К тому же, если какому-нибудь особо рьяному чинуше из Таможенного Комитета взбредет в голову сунуть свой нос в необъятные корабельные трюмы, и на глаза ему случайно попадется имперское имущество неизвестного происхождения, жди беды в лице проверяющей комиссии. Высокое начальство непременно начнет задавать разные весьма щекотливые вопросы: «При каких обстоятельствах найдено? Почему до сих пор не возвращено законному владельцу? Какое отношение имеет данное оборудование к вновь открытому миру?» и так далее в том же духе. В конце концов, дело, скорее всего, закончится судебным разбирательством и, как результат, весьма длительным сроком заключения. В тех случаях, когда дело касается собственности Великой Империи расхожий тезис о том, что победителей не судят, как ни странно, абсолютно не работает.

Внешний вид нового мира здорово удивил Эбенагла. На поверхности планеты преобладали всего два цвета: синий и зеленый. Первый принадлежал обширным водным пространствам, а второй был цветом местной растительности. Увиденная картина несколько смущала капитана, поскольку резко контрастировала с тем, что в свое время наблюдал экипаж «Опоры Престола». Что касается океанов, тут вроде бы все без особых изменений. Однако поверхность суши претерпела существенные трансформации: позеленели некогда пустынные районы, многие горы были сглажены, а низменные места, наоборот, приподняты, русла большинства рек изменены до неузнаваемости.

«Очень странно, – подумал Обладатель Двух Платиновых Мечей, – не похоже, что когда-то на поверхности планеты взлетело на воздух несколько сотен ядерных реакторов, а в окружающую среду просочилось немереное количество всякой химической отравы. Если, конечно, Тархль в своем отчете что-нибудь не перепутал или ненароком не преувеличил».

Если опираться на отчет командира «Опоры Престола» в данный момент поверхность суши должна сплошь представлять голую пустыню, поскольку смертоносная радиация на всей планете вскоре после катастрофы должна была достигнуть такого уровня, при котором невозможно существование основы любой жизни – молекулы белка. Организаторы экспедиции предполагали, что команде «Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего» придется сначала производить планетарную дезактивацию и только после этого начинать сеять семена новой жизни. Однако капитан Эбенагл не стал томиться в бесплодных гаданиях и решил дождаться расшифровки записей, снятых с «люстр Харриты», а также данных автоматических зондов, посланных к поверхности планеты.

* * *

– Ну наконец-то, мальчик! – едва высунув голову из мутных пучин своего обиталища, громко заверещал в ментальном диапазоне лягух. – Совсем забыл своего учителя.

Феллад от смущения тут же покраснел, поскольку действительно чувствовал себя не очень уютно. Он виновато развел руками, но никак не прокомментировал упрек в свой адрес. Не рассказывать же Квакху о том, что неоднократно собирался посетить окрестности Мутного озера, но каждый раз на него наваливался очередной ворох неотложных дел, и намеченный визит приходилось отменять.

– Будет тебе краснеть-то! – выбравшись из воды, Мудрый Квакх крепко обнял друга. – Рад, очень рад тебя видеть. Предчувствие было у меня, что именно сегодня ты наконец-то вспомнишь о своем одиноком друге и учителе… – Когда озерный затворник отстранился от Феллада, то увидел совсем рядом со своей физиономией озадаченную до неприличия морду крупной кошки. – Фелл, а это что за зверь?

– Это моя подруга Агата. Ты ее не бойся, она очень ласковая и весьма общительная.

– Ага, насчет общительности уже понял, – резко увеличивая дистанцию между своим лицом и внушительного размера клыками животного, заметил лягух.

– Агата, быстро отойди от моего друга! – громко скомандовал юноша. – Тебе же было сказано, сидеть в кустах! Чего вылезла раньше времени?! – И, обратившись к приятелю, добавил: – Видишь, Квакх, какая проказница – сущий ребенок. Иногда хочется по лбу дать, но рука не подымается.