Мир богов - 2

Юноша остановился так резко, что Ки, шедшая следом за ним, ткнулась ему в спину.

— С ума сошла? — осведомился он, глядя на неё как на полоумную. — Ты хоть представляешь, что это такое? Во время отборочных турниров, гибнут такие прославленные воины, что ты им в подмётки не годишься. Да тебя убьют, не успеешь глазом моргнуть.

— Что ж, значит, такова моя судьба, — хладнокровно ответила Ки и, обойдя юношу, подошла к воротам и постучала.

— Господин лекарь! Пожалуйста, откройте! У нас здесь больной, который нуждается в вашей помощи! — выкрикнула она, а затем повернула голову к спутнику и, кротко улыбнувшись, мелодично пропела:

— Благодарю вас, старший соученик. Поверьте, я очень тронута тем, что вам не безразлична моя судьба.

«Глупая девчонка! — вздохнул Фа Юн. — И даже не мечтай! Я не позволю тебе участвовать в отборочных турнирах. Если ты думаешь, что можно дать мне обещание, а затем отказаться от него, то ты глубоко ошибаешься. Так или иначе, но ты будешь моей наложницей, а это значит, ты будешь полностью покорна моей воле».

— Почему вы смотрите на меня? — насторожилась Ки, которой очень не понравился оценивающий взгляд Фа Юна. — Я вам не товар на рынке! — не сдержавшись, выпалила она, и юноша в удивлении вздёрнул брови.

— Я знаю, кто ты такая, и ты смеешь мне дерзить?

У Ки упало сердце.

— Хотите сказать, что выдадите меня наставнику? — спросила она, основательно струхнув.

— Это моя обязанность, — последовал сдержанный ответ и юноша, приветствуя лекаря, склонил голову. — Господин Лу, извините за беспокойство, но тут один ничтожный мальчишка свалился со скалы и до сих пор не приходит в сознание. В общем, мне нет до него дела, но я буду признателен, если вы позаботитесь о нём.

— Заходите, заходите! — заулыбался старичок, который, как две капли воды, походил на небезызвестного Юйту Лунного зайца.

Лекарь отступил в сторону, давая дорогу юным посетителям, и украдкой подмигнул Ки — мол, не бойся, всё будет в порядке — и у девушки отлегло от сердца. «Спасибо, дедушка!» — шепнула она одними губами, проходя мимо своего предка.

Когда Фа Юн ушёл, а Ки осталась — под предлогом, что хочет присмотреть за другом, Юйту увёл её в жилую часть дома и велел служанке подавать обед. Выслушав подробный отчёт о том, что произошло на Олимпе, он покачал головой.

— Конечно, вы спасли Золотого императора, но это не значит, что Гуань Чжун простит тебя и оставит в школе.

— Но почему? Разве я не заслужила хоть немного снисхождения? — возмутилась девушка.

— Не в этом случае. Ты не только нарушила правила школы. Самое главное, ты обманула своего наставника и этим поставила под удар его репутацию. Думаешь, Гуань Чжуну понравится, когда над ним начнут смеяться и говорить, что совсем юная девчушка обвела его вокруг пальца?

Понимая, что дед прав, Ки поникла.

— Прости, я об этом не подумала.

Юйту перебрал в уме способы выхода из неприятной ситуации.

— Самое лучшее — это незамедлительно найти Гуань Джуна и во всём ему признаться.

Девушка состроила жалостливую мину.

— Дедуль, а вдруг наставник разъярится настолько, что испепелит меня на месте?

— Не бойся, зайчонок, — улыбнулся Юйту. — В тебе столько корицы бессмертия, что убить тебя практически невозможно.

— Только это и обнадёживает, — вздохнула Ки, и старик с ласковой улыбкой коснулся её руки.

— Не того боишься, девочка, — проговорил Юйту с любопытством глядя на внучку.

— Дедушка, ты это о чём? — непонимающе захлопала глазами Ки.

— Разве ты не заметила, как Фа Юн смотрит на тебя? Насколько я слышал, он не только очень находчивый, но и крайне упрямый юноша. Похоже, он не отступится, пока ты не станешь его наложницей.

«Может, оно и к лучшему», — подумал Юйту. Обманчиво скромная и покладистая Ки в случае нужды по решительности не уступала бывалым воинам, впрочем, как и по умению в воинских искусствах. Лей, под именем которого она выступала, числился одним из лучших наездников и стрелков из лука[1]. Правда, Юйту хоть и потакал во всём любимой внучке, но не слишком приветствовал её затею с участием в отборочных турнирах; он предпочитал, чтобы упрямица забыла о своих честолюбивых планах и, выйдя замуж, зажила спокойно и счастливо.

— И даже не мечтай, — улыбнулась Ки, для которой не составляло большого труда догадаться, какое направление приняли мысли деда. — Если я когда-нибудь надумаю принять руку и сердце Фан Юна, то только в качестве его жены; на меньшее я не соглашусь, — твёрдо проговорила девушка.

Юйту согласно кивнул.

— Тут ты права. Пусть Фа Юн докажет, что им движет не упрямство, а веление сердца.

— А поскольку это не так, то нам не быть вместе, — заключила Ки и взяла в руки чашечку, поданную Юйту.

Ощутив аромат любимого чая, девушка блаженно зажмурилась. Но это было ещё не всё; служанка поставила перед ней блюдо с махуа,[2] и она радостно вскрикнула.