Мир богов - 2

Преступник, приговорённый к смерти самим лордом Хаосом, к тому же его родной сын, имел право на зрелищную казнь. Арена амфитеатра, куда должны были его доставить, представляла собой идеально круглое озеро, чей молочно-голубой цвет и выпуклая поверхность делали его похожим на огромную жемчужину. Оправой своеобразной драгоценности служил склон кратера, сложенный из чёрного столбчатого базальта, который при помощи магии превратили в ряды сидений для зрителей. Питали озеро четыре реки, строго ориентированные по сторонам света; несмотря на всю их полноводность и прозрачность, уровень и цвет озера из Перерождения в Перерождение оставались неизменными. В общем, это было не обычное озеро, как и окружающий его пейзаж, который при виде сверху представлял собой четыре геральдических знака и который при всей своей симметрии был природным, а не рукотворным образованием.

Ожидания зрителей не были обмануты. Поверхность озера заволновалась и из его вод поднялась платформа с заключённым в клетку преступником. Поскольку многие впервые видели Чака Вечернюю Звезду, то по трибунам прокатился удивлённый возглас и тут же смолк, уступив место насторожённой тишине.

Всё же это были не простые зрители, и кто не верил, что казнят именно сына лорда Хаоса, больше не сомневались в этом. Ведь аура приговорённого к смерти говорила сама за себя; такая мощь была только у Николса, законного наследника лорда Хаоса. К тому же, лишённый возможности использовать магические личины, бастард предстал в облике Истинной крови, данным ему от природы, и своим видом удивил даже лорда Хаоса. Как по-настоящему выглядит Чак, тот видел лишь в раннем детстве, когда ещё была жива его мать-рабыня. С той поры, как она погибла, защищая сына от убийц, мальчик больше никому не доверял и, прячась, скрывался под различными магическими личинами; поэтому для лорда Хаоса стало откровением, что внешне они настолько сильно похожи. Только волосы у Чака были не белыми, как у него, а чёрными с багровым отливом. Вместе с чёрными глазами, в которых горел зловещий красный огонёк, и чёрными одеждами это производило более чем сильное впечатление, — ведь высокомерия и непомерной гордости у его сына было ничуть не меньше, чем у него самого.

«Надо же, как похож! Неужели их божественность позволит его казнить?» — подумал лорд Ваатор и вопросительно глянул на воздушный корабль, который своими размерами и хищными обводами походил на акулу в стайке тропических рыбок. Вопреки его ожиданиям, лорд Хаоса не подал условного знака, который означал бы отмену приговора, и продолжал равнодушно смотреть на сына, заключённого в золотую клетку.

«Жаль!» — искренне огорчился сатана Эквилибриума, которому всё больше нравился бастард. Будь его воля, он предпочёл бы его в качестве своего сюзерена.

И тут на его корабле появилась женщина такой потрясающей красоты, что мысли лорда Ваатора сразу же приняли иное направление. Это была Риза, богиня смерти и, ко всему прочему, его жена. Вопреки требованиям официального этикета, предписывающего в таких случаях тёмные длинные одежды, на красавице было обтягивающее ярко-синее платье — правда, длинное, но с минимумом материала. Несмотря на скудное одеяние, она смотрелась по-царски, и лорд Ваатор скрепя сердце простил жене нарушение дворцового этикета. Его стараниями кресло превратилось в диванчик на двоих, и она изящным движением опустилась на отведённое ей сиденье.

— Я тоже думаю, что он больше подходит на роль будущего лорда Хаоса, — негромко сказала она.

— Если ты о принце Николсе, то я полностью с тобой согласен.

— О ком же ещё? Естественно, об их высочестве, — невозмутимо отозвалась синеглазая красавица и смерила мужа изучающим взглядом. — Кстати, как поживает твоя новая протеже?

Лорд Ваатор насмешливо покосился на неё.

— Ты же знаешь, у меня их несколько, так что уточни, которая из них тебя интересует.

Губы Ризы тронула лёгкая улыбка.

— Конечно же, та смертная, что задала тебе перцу, когда ты решил подзакусить в секторе Истинной крови.

«Ах ты!..» — ругнулся лорд Ваатор и спешно поставил ментальный экран, который отрезал их разговор от окружающих. «Попридержи язык, дорогая! Это дочь Чака. Хочешь, чтобы нас обвинили в сговоре с ним?» — мысленно прошипел он и с такой силой стиснул руку жены, что тонкая кость не выдержала и треснула. «Прости, дорогой! Я же не знала», — смиренно проговорила Риза. И тут её другая рука превратилась в острейший тесак, и она молниеносным движением отсекла ему кисть руки. «И всё же, впредь будь лапочкой и старайся не распускать руки», — добавила она всё тем же мирным тоном.

Правила Сияющего двора запрещали использование ментальных экранов во время публичных собраний, поэтому не успел лорд Ваатор высказать жене всё, что он о ней думает, как рядом с ними возник церемониймейстер и, поклонившись, состроил огорчённую мину.

— Ваша светлость, к моему прискорбию, вы и ваша уважаемая супруга…