Мир богов - 2

Перед глазами пронеслись все те редкие мгновенья прекрасных чувств, что за тридцать три года выпали на мою долю, и спрессовались в единый непрекращающийся миг. Это была квинтэссенция любви и безоблачного счастья, переварить которую оказалось не так-то просто. Всё же человеку легче вынести страдания, чем затяжное счастье. Это как хлеб и пирожные. Чёрствым хлебом можно давиться всю жизнь, а вот от большого количества пирожных обязательно стошнит.

Очнулась я вся в слезах и соплях, но нисколько не стыдилась своего состояния. Прилив сил был настолько мощным, что от усталости и угнетённого состояния не осталось и следа. Во мне бурлила такая жажда деятельности, что я едва усидела на месте.

— Ну как ощущения? — улыбнулся лорд Хаоса и я, найдя, что он теперь гораздо симпатичней, чем в начале нашего знакомства, просияла ответной улыбкой.

— Спасибо, ваша божественность! — взмахнула я ресницами. — Даже не знаю, как вас благодарить за оказанную честь.

Бог ты мой! С чего вдруг из меня полезло кокетство? Ну, нет! Никаких амуров!

— Твоя искренняя благодарность — награда уже сама по себе, — с доброжелательной миной пропел белоголовый змей-искуситель.

«Само собой! — внутренне усмехнулась я. — Если не брать во внимание, из-за кого я оказалась в столь плачевном состоянии». И тут я поймала себя на том, что снова строю глазки лорду Хаоса. Твою ж мать! Только этого не хватало! Нужно избавиться от усиливающегося влечения и срочно! «Никакого, значит, воспитания, к тому же гордячка и ничтожество?», — подумала я, накручивая себя.

— Увы, это единственное, что я могу вам предложить, — сказала я тоном благовоспитанной институтки и, съехав к краю сиденья, выпрямилась так, будто в спину мне воткнули кол.

Судя по выражению лица, лорду Хаоса моя поза показалась забавной.

— Вообще-то, кол втыкают в другое место, — поведал он заговорщицким тоном.

Тоже мне, откровение волхвов! Я смерила его мрачным взглядом, но не стала лезть в бутылку и нейтрально заметила:

— Не думаю, что у меня настолько большие проблемы с осанкой.

Кажется, этим я окончательно расположила его к себе.

— Сирин, не злись, я пошутил, — сказал лорд Хаоса и одарил меня лёгкой улыбкой.

— Ваша божественность, я тоже прошу вас больше не сердиться на меня. Извините, если я вас чем-нибудь оскорбила, но вы же знаете, это не со зла, а по незнанию, — сказала я и, радуясь тому, что неожиданное влечение отступило, пошла напролом:

— Возможно, я снова испытываю ваше терпение, но могу я спросить вас кое о чём?

Лорд Хаоса кивнул, и я собралась с духом.

— Ваша божественность, вы можете простить, что мы без разрешения вторглись в ваши личные владения?.. Прошу прощения, что перебиваю! И главное, вы можете дать Фаноре жить как прежде, то есть, не ставя ей никаких условий и не вмешиваясь в её дела?

— Не могу, — обломал меня лорд Хаоса. — Вот Чак подтвердит, стоит правителю дать слабину и ему тут же сядут на голову.

— Так оно и есть, — вздохнул отец и посмотрел на меня. — Сирин, будь добра, больше не вмешивайся в то, что ты не понимаешь.

Он бросил на меня предостерегающий взгляд и я, естественно, заткнулась. Тем не менее вины за собой я не чувствовала: ясность всегда лучше неопределённости.

Итак, Фандору обязательно накажут — это даже к бабке не ходи — весь вопрос в том, как именно. Надеюсь, до полного уничтожения всё же не дойдёт, иначе властитель Эквилибриума сейчас не разговаривал бы с отцом. Да и я по-прежнему довольно весомый аргумент в их переговорах, несмотря на то что лорд Хаоса наглядно показал, что при желании может с лёгкостью манипулировать мною.

Руноа-файфа… Моя волшебная палочка. Оказывается, в детстве это она исполняла мои желания. Интересно, она у меня от рождения или благодаря предусмотрительности родителя? Почему-то мне кажется, что последнее, хотя вионет молчит на эту тему. Также интересно, почему для руноа-файфы выбрали смертную оболочку… А-а! Потому что ключ доступа носит временный характер и наличие смертной оболочки обязательно, как соизволил пояснить вионет.

Похоже, я для отца не такой уж ненужный ребёнок, во всяком случае, он извлёк максимальную пользу из моего появления.

Ладно, к чёрту грустные мысли! Природа безжалостна. В мире нет бескорыстных чувств. Даже такое вроде бы чистейшее чувство как любовь маленького ребёнка к матери — это всего лишь инстинктивное желание обеспечить себе её защиту; а когда она состарится, и сама будет нуждаться в защите, вот тогда и выясняется, сколь малого стоит эта любовь.

«Прости! Я знаю, корысть не отменяет любви и самопожертвования», — улыбнулась я отцу. «Ты права, такова наша природа: и смертных, и богов», — ответил он, при этом не прерывая беседу с лордом Хаосом. Оставалось лишь позавидовать его возможности работать на несколько фронтов.

«Главное, ты знай, я горжусь тем, что ты мой отец», — добавила я, чтобы поддержать его. И это не пустые слова. Я могла злиться на отца и даже ненавидеть, тем не менее я всегда любила и уважала его — даже в личине Золотого императора, который, по правде, такой же поганец, как его собеседник лорд Хаоса.