Мир без Солнца

— Ну, а теперь давайте представим себе двойника, которому приходится выполнять две противоречащие друг другу программы. С одной стороны, двойники, занявшие казарменный корпус, должны убивать людей, с другой — им указано, что в неком неизвестном нам плане Лабиринта Дугину и Майскому отводится особая роль. Что делают двойники, в руках у которых оказались наши друзья? Они сначала запирают их в камере на гауптвахте, затем устраивают какой-то совершенно бессмысленный допрос, в ходе которого берут у них кровь на анализ, а в конечном итоге объявляют Дугину с Майским, что они не люди, и выдворяют их за пределы оборонительного контура, предупредив, что, если они попытаются вернуться назад, то будут убиты. Великолепный набор исключительно бессмысленных действий. Но двойники вынуждены предпринять их, чтобы как-то выйти из той непростой ситуации, в которой они оказались. В результате, Майский и Дугин остались живы, но, фактически, были приговорены к смерти, — философ лукаво улыбнулся. — Следует признать, что двойники все же оказались чуточку умнее буриданова осла, который издох от голода, так и не сумев сделать выбор между двумя равноудаленными от него стогами сена. — Леру посмотрел на Кийска. — Вы согласны с моими выводами Иво?

— Пожалуй, что да, — кивнул Кийск. — Во всяком случае, вам удалось объяснить почти все.

— Разве? — Леру сделал вид, что обиделся. — У вас остались еще какие-то сомнения?

— Чего на этот раз пытается добиться от нас Лабиринт? — спросил Кийск. — Что мы должны сделать для того, чтобы он вернул все на свои места?

— Увы, — развел руками Леру. — Тут я бессилен. У меня имеются некоторые соображения на сей счет, но пока я не рискну их высказывать.

— Боюсь, вам все же придется это сделать, — возразил

Кийск. — Находясь в этом мире, мы сидим на пороховой бочке с зажженным фитилем в руке. Мы не знаем, с чем можем столкнуться буквально в следующую секунду. У Лабиринта нечеловеческое сознание, и, подталкивая нас к тем или иным действиям, он может руководствоваться непривычной для нас логикой. Если мы хотим выжить, мы должны понять, чего он от нас добивается.

— А что сейчас с теми, кто отправился к крепости? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Плавт.

— Теперь-то мы точно знаем, с кем они там встретились, — голос Кийска звучал спокойно, как будто речь шла не о смертельной опасности, угрожавшей группе, возглавляемой Стайн. — Надеюсь, они были не настолько безрассудны, чтобы сунуться в казарменный корпус, не проведя предварительно разведку. Во всяком случае, Рахимбаева я об этом предупредил.

— Женщина, которую зовут Лиза, была уверена, что в крепости она встретит друзей, — заметил центурион. — А ее, как мне кажется, непросто переспорить.

— То, что могло случиться, уже произошло, — жестко, почти грубо ответил римлянину Кийск. Ему лучше, чем кому-либо другому было известно, чем могла закончится безрассудная попытка Лизы Стайн въехать на квадах прямо в открытые ворота казарменного корпуса, в расчете на радушный прием, который непременно окажет ей полковник Глант. — Мы узнаем обо всем, когда вернемся на станцию. Сейчас перед нами стоит иная задача, — мы должны понять, как нам действовать дальше. Большая группа двойников, занявшая казарменный корпус, эта постоянная угроза всем нам. Сегодня они сидят на месте, отстреливаясь от тех, кто пытается к ним подойти, а завтра могут отправиться прочесывать пустыню. С учетом того, что у них имеется вооружение, включая тяжелые станковые трассеры и несколько танков, мне лично подобная перспектива большой радости не доставляет.

— Танки встанут, лишь только отъехав от казармы, — заметил Майский.

— Если только Лабиринт не сочтет нужным защитить их от воздействия внешней среды, — возразил ему Кийск. Переведя взгляд на философа, Кийск сделал приглашающий жест рукой: — Мы слушаем вас, господин Леру.

Прежде чем начать, Леру слегка наклонил голову и прижал большой и средний пальцы правой руки к вискам. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы привести в порядок собственные мысли и связно и убедительно изложить то, что от него ждали.