Мир без Солнца

— Ты хочешь попытаться использовать конектор для того, чтобы вытянуть из локуса содержащуюся в нем информацию, — глаза Майского сверкнули охотничьим азартом, как у голодного волка, подобравшегося на расстояние всего одного прыжка к ничего не подозревающему зайцу.

— В точку! — щелкнул пальцами Дугин.

— Техник! — призывно взмахнул рукой Майский.

Все трое техников, находившиеся на площадке, одновременно посмотрели в его сторону.

— Отмените назначенный сбор группы Али-Бейни, — приказал Майский, сам не зная, к кому из техников в данный момент обращается, но будучи абсолютно уверенным, что распоряжение будет незамедлительно выполнено.

— Кстати, Антон, ты обратил внимание на флаг на мачте?

— Флаг на мачте? — непонимающе посмотрел на Дугина Майский.

— А что с ним случилось?

— Когда я спускался в Лабиринт, полотнище флага было растянуто и совершенно неподвижно. Оно казалось вырезанным из плотного картона.

— Ну и что? — безразлично пожал плечами Майский.

— Странно это как-то, — Дугин провел двумя пальцами по подбородку. — Ветра ведь нет. Да и на ветру флаг не стоит неподвижно.

— Должно быть, это связано с особенностями движения воздушных потоков, — легко отмахнулся от вопроса, который не интересовал его в данный момент, Майский. — Если бы я занимался метеорологией, то, возможно, и заинтересовался бы этим явлением.

Краткая информация о странном виде флага на мачте скользнула по периферии сознания профессора, не оставив никакого следа. Майский не имел привычки обращать внимание на мелочи.

Глава 3. Утренний кофе.

Лиза Стайн, — так звали руководителя второй плановой экспедиции на планете РХ-183.

Сколько ей было лет, никто точно не знал, за исключением архивных работников, заполнявших досье. Стайн не афишировала свой возраст, но при этом и не особенно старалась скрыть его. Выглядела она моложаво и только сеточки тоненьких морщинок вокруг глаз и в уголках губ, становившиеся особенно заметными в те моменты, когда она нервничала или злилась, добавляли ей лишние годы. Она никогда не пользовалась косметикой, ни разу не делала пластической операции и даже не стала закрашивать седину, когда та начала пробиваться в коротко подстриженных светло-рыжих волосах. Из всей возможной одежды она отдавала предпочтение комбинезону. А из обуви обычно выбирала ту, которая не имела каблуков.

Мадам Стайн была женщиной властной и волевой, способной подчинить и держать под контролем даже тех, кому это не по нраву. Она ярко продемонстрировала это пятнадцать лет назад, когда группа, работающая на Сартане едва не погибла из-за того, что руководитель экспедиции потерял контроль над тем, что делали вверенные ему люди. Как выяснилось позднее, причина неадекватного поведения членов экспедиции объяснялась очень просто: начался период цветения кайсовых кустов, росших повсюду вокруг экспедиционной станции. Пыльца содержала сильный алкалоид, оказывающий возбуждающее воздействие на психику человека и вызывающий галлюцинации. Но в то время, когда никто еще об этом не знал, только решительные действия Лизы Стайн, тогда еще простого техника-исследователя, самовольно сместившей с должности назначенного на Земле руководителя и занявшей его место, спасли экспедицию от гибели.

Стайн не предполагала, что на РХ-183 у нее могут возникнуть какие-то серьезные проблемы. Но, тем не менее, она отнеслась к новому заданию со свойственной ей серьезностью. Если в первый день, когда участники экспедиции узнали, что их руководителем стала женщина, у кого-то мелькнула надежда на то, что жизнь на станции превратится в один большой пикник, то уже к утру второго дня иллюзии рассеялись. Мадам Стайн сразу же дала всем понять, что хозяйкой на станции является она и только она. Перечить ей не решались ни Антон Майский, ни полковник Глант.

Но, если Майский, по старой привычке временами еще пытался взбрыкивать, то с полковником Глантом у Стайн сложились превосходные отношения. Наверное, их даже можно было назвать дружескими. Полковник Глант не мог не относиться с уважением к женщине, которая лишь усилием воли и силой собственного авторитета удерживала в подчинении порядка сотни людей. А Лизе Стайн, как не странно, всегда нравились высокие подтянутые мужчины в военной форме.

Ежедневно после утреннего развода, убедившись в том, что каждый из его подчиненных занят делом, полковник Глант непременно заглядывал в кабинет руководителя экспедиции. Делалось это под предлогом обсуждения плана работ на текущий день. Но обычно такое обсуждение плавно перетекало в дружескую беседу за чашечкой кофе. Стайн и Глант могли долго и обстоятельно обсуждать совершенно незначительные на взгляд постороннего человека моменты, касающиеся организации работы исследовательской группы или обеспечения безопасности станции. Куда реже речь заходила о книгах, музыке или видеофильмах. Но, что бы не сказал один из них, это непременно находило отклик у собеседника. Это был, действительно, хороший рабочий тандем понимающих и уважающих друг друга людей.