Мир без Солнца

– Разве? – Леру сделал вид, что обиделся. – У вас остались еще какие-то сомнения?

– Чего на этот раз пытается добиться от нас Лабиринт? – спросил Кийск. – Что мы должны сделать для того, чтобы он вернул все на свои места?

– Увы, – развел руками Леру. – Тут я бессилен. У меня имеются некоторые соображения на сей счет, но пока я не рискну их высказывать.

– Боюсь, вам все же придется решиться на это, – возразил Кийск. – Находясь в этом мире, мы сидим на пороховой бочке с зажженным фитилем в руке. Мы не знаем, с чем можем столкнуться буквально в следующую секунду. У Лабиринта нечеловеческое сознание, и, подталкивая нас к тем или иным действиям, он может руководствоваться непривычной для нас логикой. Если мы хотим выжить, мы должны понять, чего он от нас добивается.

– А что сейчас с теми, кто отправился к крепости? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Плавт.

– Теперь-то мы точно знаем, с кем они там встретились, – голос Кийска звучал спокойно, как будто речь шла не о смертельной опасности, угрожавшей группе, возглавляемой Стайн. – Надеюсь, они были не настолько безрассудны, чтобы сунуться в казарменный корпус, не проведя предварительно разведку. Во всяком случае, Рахимбаева я об этом предупредил.

– Женщина, которую зовут Лиза, была уверена, что в крепости она встретит друзей, – заметил центурион. – А ее, как мне кажется, непросто переспорить.

– То, что могло случиться, уже произошло, – жестко, почти грубо ответил римлянину Кийск. Ему лучше, чем кому-либо другому, было известно, чем могла закончиться безрассудная попытка Лизы Стайн въехать на квадах прямо в открытые ворота казарменного корпуса в расчете на радушный прием, который непременно окажет ей полковник Глант. – Мы узнаем обо всем, когда вернемся на станцию. Сейчас перед нами стоит иная задача – мы должны понять, как нам действовать дальше. Большая группа двойников, занявшая казарменный корпус, – это постоянная угроза всем нам. Сегодня они сидят на месте, отстреливаясь от тех, кто пытается к ним подойти, а завтра могут отправиться прочесывать пустыню. С учетом того, что у них имеется вооружение, включая тяжелые станковые трассеры и несколько танков, мне лично подобная перспектива большой радости не доставляет.

– Танки встанут, едва отъедут от казармы, – заметил Майский.

– Если только Лабиринт не сочтет нужным защитить их от воздействия внешней среды, – возразил ему Кийск. Переведя взгляд на философа, Кийск сделал приглашающий жест рукой: – Мы слушаем вас, господин Леру.

Прежде чем начать, Леру слегка наклонил голову и прижал большой и средний пальцы правой руки к вискам. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы привести в порядок собственные мысли и связно и убедительно изложить то, что от него ждали.

– Как вы помните, я уже излагал свою гипотезу о том, что разлом запустил в действие или же просто совпал по времени с началом процесса хаотического изменения истории Земли. – Леру обвел взглядом всех присутствующих. – Мир, в котором мы сейчас находимся, представляет собой нечто вроде мусорного контейнера, в который сбрасываются дефектные фрагменты истории, вырезанные из исторического процесса кем-то, кто пытается восстановить первоначальный порядок. Давайте предположим, что этот «кто-то» как раз и есть Лабиринт. Опираясь на данное предположение, я могу сделать вывод, что те фрагменты исторических хроник, которые видели в Лабиринте господа Майский и Дугин, были вовсе не демонстрацией, устроенной специально для них. Таким образом Лабиринт сопоставлял различные варианты реальности: тот, который имелся в истории первоначально, и тот, какой она стала после привнесенных изменений. К двум совпавшим по времени событиям, которые лично мне кажутся прочно связанными между собой, – разлому и началу изменения истории, – я бы добавил еще и третье: именно в этот момент господа Майский и Дугин спустились в Лабиринт. Кроме того, как мы уже установили, Лабиринт заинтересован в их непосредственном участии в процессе восстановления утерянного статус-кво. Поэтому, я полагаю, прежде чем строить дальнейшие предположения, мы должны узнать, чем занимались в Лабиринте означенные господа в день, когда произошел разлом.

Майский усмехнулся как-то очень уж натянуто и совершенно неубедительно и качнул головой.

– С таким же успехом можно предположить, что во всем виноват один из наших пропавших курсопрокладчиков, – произнес он и, наклонившись, ковырнул ногтем покрывающую стол зеленую скатерть.

– Брось, Антон, – недовольно скривился Дугин. – Маленькому ежику понятно, что, если что-то из того, что мы делали, и могло заставить Лабиринт взбрыкнуть, словно норовистая кобыла, так это мой конектор.

– Конектор? – Кийск посмотрел на запястье Дугина, на котором конектора не было.

– Не этот, – заметив взгляд Кийска, махнул рукой Дугин. – Тот конектор, что был у меня на руке, забрали вояки из казарменного корпуса. За день до разлома я оставил в Лабиринте другой свой конектор.

– Вы потеряли его?

– Нет, я сделал это намеренно… Я обнаружил локус.