Мир без Солнца

И это была истинная правда. Врачи на станции творили настоящие чудеса. Рана, которую сам центурион получил во время битвы, была не слишком серьезной, но за время блуждания по пескам она воспалилась и начала гноиться. К удивлению Плавта, после того, как врач на станции смазал его рану каким-то прозрачным, резко пахнущим раствором, а затем буквально на один миг приложил к плечу римлянина какой-то странный предмет, который он называл «пневмошприцем», рана перестала болеть, а к следующему утру и вовсе затянулась. Даже те из солдат Плавта, которым римские врачи непременно отрезали бы раненую руку или ногу, начали быстро поправляться.

— Мы оказали медицинскую помощь всем, кто в ней нуждался, — пояснил доктор Егоршин. — Тяжело раненных среди легионеров не было…

— Они умерли по дороге, — вставил Плавт.

Егоршин с сожалением развел руками, давая понять, что воскрешение мертвых находится вне его компетенции, после чего добавил:

— Инфекционных больных среди легионеров не оказалось, так что изолировать никого не пришлось. У большинства имелись паразиты, но с этим мы легко справились. Кроме того, всем вновь прибывшим сделали комплексную прививку, чтобы солдаты не подцепили какую-нибудь из наших болезней, о которых в Древнем Риме даже не слышали. Но, самое удивительное, — дабы привлечь внимание всех присутствующих к тому, что будет сейчас сказано, доктор Егоршин поднял вверх указательный палец, — это то, что у пятерых легионеров имелись огнестрельные ранения!

Недоуменно приподняв бровь, Лиза Стайн посмотрела сначала на Плавта, а затем на Кийска.

— Огнестрельные ранения были получены легионерами уже здесь, в пустыне, — ответил на ее немой вопрос Кийск. — Вы пока еще не слышали рассказ Сервия о том, с кем легионеры встретились в багровом мире. А он, пожалуй, не менее интересен, чем сам факт их появления здесь.

— Мы слушаем вас, господин Плавт, — внимательно посмотрела на римлянина Стайн.

Незадолго до вторжения Ганнибала Сервий Плавт купил себе дом на окраине Рима, неподалеку от ворот Флавиния. И почему-то сейчас, глядя на Лизу Стайн, он представил ее себе облаченной в нежно-розовую тогу, с высокой прической и тремя низками бус на тонкой шее, стоящей на ступенях этого дома и смотрящей на неспешно несущий свои воды Тибр.

Чтобы избавиться от туманящего разум, видения, центурион сделал глубокий вдох и ставшим уже привычным движением руки коснулся клипсы на ухе.

— Наши знания об устройстве мироздания не столь обширны и глубоки, как ваши, — начал римлянин. — Но и нам не потребовалось много времени для того, чтобы понять, что мы оказались в ином мире, расположенном где-то на самом краю света, куда не заплывали римские корабли. Это было ясно уже хотя бы по тому, что в этом мире никогда не восходит солнце. Мы еще не знали, что затерялись не только в пространстве, но и во времени, а потому были полны решимости отыскать дорогу домой. Да, собственно, нам ничего иного и не оставалось, — усмехнулся Плавт. — Вокруг нас расстилалась безжизненная пустыня, а у нас при себе имелось всего-то три фляги воды, несколько кусков хлеба и треть головки овечьего сыра. Нам нужно было отыскать если не дорогу домой, то уж хотя бы землю, на которой росла трава. Поскольку мы все равно не знали, в какой стороне находятся границы Империи, мы двинулись в направлении, выбранном наугад, и старались придерживаться его на протяжении всего пути.

Первый переход занял, по нашим оценкам, около двух дней. За это время умерли четверо раненых, были съедены имевшиеся у нас припасы и выпита вся вода. Конца пустыни не было видно. Нас мучила жажда. Все сильнее болели раны, которые нечем было перевязать. Признаться, мы были близки к отчаянию. Нас спасло чудо или случай — называйте это как хотите. Когда силы наши уже были на исходе, мы вышли к поселку.

— К поселку? — удивленно повторила следом за центурионом Стайн.

— Поселок в пустыне? — вторя ей, недоумевающе вскинул брови Газаров.

— Да, — уверенно наклонил голову Сервий Плавт. — Это был самый настоящий поселок. Хотя выглядел он в высшей степени необычно. И жили в нем люди, похожие на ящеров.

Глава 17 Люди-ящеры

Невысокие, четко очерченные по краям холмики, выступающие на безнадежно ровной поверхности пустыни, первым приметил легионер по имени Марк, шагавший крайним в первой колонне. И сразу же обратил на них внимание центуриона.

Холмиков было десятка полтора. Без видимого порядка они были разбросаны на значительной территории, распростершейся чуть левее пути следования центурии. Каждый холмик отделяло от других, ближайших к нему, расстояние не менее ста метров. Все холмики имели идеально ровную округлую форму. Диаметр каждого был около метра, а вверх они поднимались всего на сорок — сорок пять сантиметров.