Мир без принцев

– Давным-давно я преподавала в школе Добра, а мой брат Август читал лекции в школе Зла, – раздался ее голос из реального времени, рассказывающий историю.

Агата скептически нахмурилась. Профессор Садер в своей книге писал обратное – Эвелин преподавала никогдашникам, и то только потому, что он попросил Директора школы взять ее на работу.

– Но мой брат давно завидовал моей силе, – заявила декан, – и планировал обманом заполучить мою школу в свои руки.

Агата только сильнее нахмурилась. «Ложь», – подумала она. Но все же, когда она взглянула на симпатичных внимательных принцев и улыбающихся юных принцесс, поглощенных уроком, на какую-то секунду все это показалось… настоящим.

– Спустя какое-то время мой брат напал на меня и изгнал из школы…

Окно зала распахнулось, и зеленовато-коричневый туман ворвался внутрь, сметая учеников со скамей. Испуганные всегдашники ринулись к дверям, а туман, как лассо, обвил Эвелин и вытащил ее через окно вместе с красными бабочками, шлейфом тянущимися за ней…

– Но я поклялась, что вернусь после его смерти, – объявила Эвелин. – Я пообещала, что однажды девочки будут защищены от мужского вранья и жестокости…

Агата стиснула зубы, слыша, как кричат выбегающие из зала всегдашники. Сценка становилась все более реальной. Она вспомнила, как Доуви и Лессо на первом году ее обучения отзывались об Августе Садере как об одержимом и опасном человеке… Неужели он внес исправления в учебник черепахи, чтобы скрыть свою историю? Может, это он врал все это время?

Зеленые перья заполнили иллюзорный зал, и призрачные всегдашники ринулись сквозь них вон. Агата закрыла глаза, в ее голове все перемешалось, и она уже не могла понять, что происходит по-настоящему, а что нет…

Пока что-то совсем-совсем настоящее не коснулось кончика ее носа.

Агата открыла глаза и увидела белое лебединое перо, улетающее от нее сквозь дым и спасающихся бегством всегдашников. Оно двигалось в сторону стены с фреской в зале Добра.

Агата последовала за белым пером к мозаичному полотну, где был изображен Директор школы в серебряной маске. Над его вытянутой рукой парил Сториан. У стены перышко опустилось и вонзилось кончиком в нарисованного Сториана, будто перо для письма, готовое творить. Агата инстинктивно потянулась к нему, ее пальцы обхватили перо… Кусочек мозаики под пером вошел в стену и исчез. А затем еще несколько кусочков стены тоже исчезли, открыв небольшой проем, достаточный для того, чтобы туда мог проскользнуть человек. С бешено стучащим сердцем Агата прошмыгнула внутрь дыры…

…И обнаружила себя в слабо освещенной комнате с небольшой дверью из белого мрамора. Она приоткрыла дверь и увидела темный коридор с еще меньшей белой дверью, а за ней коридор – еще темнее с дверью еще меньше, темнее, меньше, темнее… Пока наконец она не оказалась вползающей на коленях сквозь крошечное отверстие в кромешную тьму.

Агата поднялась на ноги в холодной непроглядной темноте и обхватила себя руками, чтобы согреться. Она сосредоточилась на своем растущем страхе и тут же почувствовала, как кончик ее пальца стал нагреваться, а затем слабо замерцал.

– Где я? – прошептала она.

– В той части памяти Эвелин, которую она никому не хочет показывать, – ответил знакомый голос.

Агата осторожно подняла палец вверх, и он вспыхнул, как прожектор.

Девочке улыбался Август Садер.

У Софи остался последний шанс найти Сториана, и она понимала, что ей нужно выиграть большинство из сегодняшних пяти состязаний.

Выиграв первые два, она почувствовала ощутимое облегчение. Конечно, Хорт ей помогал: сначала он магическим образом сломал лезвие ее оппонента в битве на топорах, а потом отвлекал людей от места, где пряталась Софи, в прятках на выживание. Но даже с помощью Хорта она едва обходила Тедроса, который обрел полную силу и в каждом состязании занимал второе место.

Как только Софи вошла в обуглившийся класс профессора Мэнли, она почувствовала, как рука принца легла на ее широкие плечи.

– Похоже, ты опять мухлюешь, Филип.

– Если я найду Сториана, может быть, я смогу остановить твое глупое Испытание, – огрызнулась Софи.

– Вчера ты уже потрудился над его поисками, – фыркнул Тедрос.

– И сохранил тебе жизнь, не так ли? – парировала Софи.

– Тедрос, Филип, прекратите флиртовать, – прорычал профессор Мэнли, проходя за ними в комнату.

Все мальчики уставились на Тедроса и Филипа, которые странно посуровели и тут же отошли друг от друга.

Взволнованная Софи уступила Тедросу первенство в двух следующих состязаниях, постоянно отвлекаясь на мысли, действительно ли принц заигрывал с ней…

«Ну конечно, он не флиртовал со мной, – уговаривала она себя. – Я же мальчик, дурочка. Мальчик!»

– Он отнимает у тебя победу, Филип, – ворчал Хорт, когда они направлялись на последний урок. – Тот, кто выиграет последнее состязание, выйдет на первое место. Ты можешь упустить наш шанс войти в команду! Мы должны подставить его…

– Я сказал «нет», – бросила Софи так резко, что Хорт аж подпрыгнул.