Мир без конца

Олвин нависал над нею, опираясь на крепкие руки. Кинжал он положил на траву возле ее головы и придавил рукоять правой ладонью. Проникая в Гвенду, он постанывал. Она старалась двигаться в лад, притворялась, что ей тоже нравится, посматривала на его лицо и заставляла себя не коситься на кинжал. Подходящий миг вот-вот наступит. Ей было страшно и очень противно, но какая-то часть сознания сохраняла спокойствие и способность мыслить расчетливо.

Разбойник закрыл глаза и вскинул голову, точно животное, почуявшее ветер. Руки его были выпрямлены и удерживали тело. Гвенда отважилась посмотреть на кинжал. Ладонь Олвина чуть сдвинулась с рукояти. Можно попробовать схватить оружие, но насколько проворен этот Олвин?

Она вновь взглянула ему в лицо. Рот Олвина искривился от натуги. Разбойник задвигался быстрее, и Гвенда поспешила откликнуться.

К своему смятению, она ощутила, как жар распространяется по ее чреслам, и разозлилась на себя. Этот мужчина – разбойник и убийца, немногим лучше дикого зверя – собирался продавать ее товарищам по шесть пенсов зараз. Она отдавалась ему, чтобы спасти свою жизнь, а не для удовольствия. Но все-таки внутри стало мокро, и Олвин заерзал шустрее прежнего.

Она почувствовала, что семя вскоре выплеснется. Сейчас или никогда. Олвин издал стон, походивший на мольбу о пощаде, и Гвенда решилась: выхватила кинжал у него из-под ладони. Выражение блаженства на его лице ничуть не изменилось, он не заметил ее движения. Боясь, что он все-таки спохватится и сумеет помешать ей в последний миг, Гвенда без промедления ткнула кинжалом вверх, придала дополнительное усилила удару резким сдвигом плеч. Олвин почувствовал что-то неладное и открыл глаза. На его лице отразились испуг и потрясение. Гвенда изо всех сил вонзила кинжал ему в шею, под подбородок, и выругалась, поняв, что промахнулась мимо наиболее уязвимой части шеи, не попала ни в дыхательное горло, ни в подъяремную жилу. Олвин заревел от боли и ярости, рана нисколько его не смутила, и Гвенда осознала, что ее смерть уже совсем близко.

Она действовала по наитию, не отвлекаясь на раздумья. Левой рукой она ударила разбойника по сгибу локтя. Он невольно согнул руку и, разумеется, тут же упал. Гвенда надавила на длинный кинжал, и Олвин всем телом навалился на клинок. Острие вошло в голову снизу, кровь хлынула из открытого рта прямо ей в глаза, и она отвернула лицо, но кинжал не выпустила. Клинок наткнулся на какое-то препятствие, потом двинулся дальше, и наконец глазница разбойника будто взорвалась: Гвенда увидела кончик лезвия, торчавший наружу и весь перепачканный кровью и мозгами. Олвин обрушился на нее, то ли уже мертвый, то ли при смерти. Она словно угодила под поваленное дерево и на мгновение замерла, не в состоянии даже шевельнуться.

К своему ужасу, она ощутила, как он исторг семя.

Ее наполнил суеверный ужас. Полумертвый разбойник пугал сильнее, чем когда грозил ее зарезать. Снедаемая страхом, она поторопилась выбраться из-под Олвина, кое-как поднялась на ноги, дыша прерывисто, с натугой. Грудь была вся в крови Олвина, бедра запачкало его семя. Гвенда настороженно посмотрела в сторону разбойничьей поляны. Неужто от вопля Олвина никто не проснулся? Если кто-нибудь не спал, а лишь дремал, то вполне мог услышать…

Дрожа всем телом, она натянула платье, застегнула пряжку пояса, проверила, на месте ли кошель и тот маленький ножик, которым она пользовалась для еды, и с трудом отвела взгляд от тела Олвина. Ее не отпускало жуткое чувство, будто тот еще жив. Гвенда знала, что его следует прикончить, но заставить себя не могла. С поляны донесся непонятный звук, и девушка вздрогнула. Нужно уносить ноги, и поскорее. Гвенда осмотрелась, прикинула, куда идти, и двинулась по направлению к дороге.

Внезапно ей вспомнилось, что возле большого дуба должен караулить дозорный. Она старалась ступать бесшумно, насколько это было возможно, и на негнущихся ногах приблизилась к дереву. В дозоре оставили того самого Джеда, который первым ее встретил, и он крепко спал. Гвенда на цыпочках прокралась мимо него, и ей потребовалось немалое самообладание, чтобы не пуститься наутек. Дозорный не пошевелился.

Гвенда отыскала оленью тропу и добрела до ручья. Вроде бы погони не было. Она смыла кровь с лица и груди, помыла промежность, потом как следует напилась, понимая, что ей предстоит долгий путь.

Когда немного успокоилась, то продолжила путь по оленьей тропе, не переставая прислушиваться. Скоро ли разбойники найдут Олвина? Она ведь даже не попыталась спрятать тело. Когда они сообразят, что произошло, то непременно погонятся за нею, уж коли она обошлась им в целую корову. За корову давали двенадцать шиллингов – это жалованье за полгода для батраков вроде ее папаши.