Мир без хозяина

Мысли перемешались в мозгу Джереми. Он встряхнул головой, пытаясь привести их в порядок, но это не помогло. Тогда он оглянулся и, к своему потрясению, обнаружил, что по всему пабу за ним тянутся свежие кровавые следы. В туфлях было липко и влажно. Но Джерри готов был поклясться, что не наступал на кровь. Он специально обошел текущую лужу стороной. “Каким же образом такое могло случиться?” Следы различались отчетливо, кровь, казалось, прожигала лакированный паркетный пол подобно сильной кислоте. Странно, что никто, кроме Макнестера, этого еще не заметил. Продолжать и далее скрывать содеянное Джереми не счел нужным.

– Я с ним покончил, – смело признался Граневски. – Теперь пусти.

– Зачем? Боже… зачем?

– Он требовал от меня… – Джерри не знал, как объяснить. – Требовал невозможного. Слишком настойчиво. Угрожал мне. Он меня вынудил.

– Он пошел узнать, в порядке ли ты. За что же…

“В порядке ли я? Как мило с его стороны!”

– За что, спрашиваешь? А за что он меня ненавидел?

– Он тебя ненавидел? – откровенно удивился Макнестер.

– А разве нет? Точно так, как и все вы! Как Моррис, как чертовы лифтеры, таксисты, как продавцы в гребаных маркетах, кто там еще? Вербер постоянно что-то вынюхивал, каждый раз только и высматривал, чтобы украсть мою новость, спереть мою статью. Скажешь, не так? – стараясь говорить тише, изложил Джереми. Собственные слова показались ему нелепыми, бредовыми; на самом деле он не считал Вербера таким уж чудовищем, однако включать попятную было поздно. – Он сам виноват, Макнестер. Он знал, что виноват, и продолжал на меня давить! А теперь пусти.

– Ты параноик, Граневски!

– Я параноик?! – часто заморгав, взбесился Джереми. “Но… что, если Макнестер прав, и я действительно болен? Нет, вздор! – Джереми решительно отверг данное предположение. – Это остальные больны, а я обязан их исцелить! Только Макнестер не станет слушать моих объяснений”. – Хорошо, пусть так. Прочь с дороги!

– Ты должен сдаться.

– Что?

– Ты должен сдаться. Сознайся во всём.

– С какой это стати?

– Сдайся сам, Граневски, или я буду вынужден рассказать! – эти слова Макнестер произнес довольно громко.

– Заткнись! Тебя услышат!

– Вот и славно. Люди должны узнать, что ты натворил!

– Заткнись, будь ты проклят!

Следом произошло нечто совершенно невероятное, нарушающее всяческие законы возможного. Со стороны мужского туалета, откуда совсем недавно вышел Джерри, прогремел оглушительный треск, и в бар бурлящей лавиной хлынул поток крови вперемешку с переломанными костями, дверными щепками и разбитой плиткой, скрывая под собою и отдыхающих, и мебель, и музыкальную сцену, и барную стойку со всем ее содержимым. Десятки объятых страхом, обезумевших людей в едином спазме легких издали крик отчаянья. Инфернальная стихия, проглотив их страждущие голоса, продолжила свое шествие через зал, и Джерри каким-то шестым чувством ощутил ненависть ожившего потока, нацеленного, без сомнения, именно на него. Те, кого не задела темно-алая река, бросились к выходу, расталкивая друг друга, но спасения они не обрели – волны ползучего красного ада, принимая форму демонических лап, хватали несчастных и уволакивали их в свои недра под невыносимые вопли. Медлить было нельзя.

Джереми всегда считал Макнестера хорошим человеком, но сейчас тот стоял у него на пути. Распилив коллегу напополам, Граневски вылетел на улицу, захлопнул дверь и прижался к ней спиной.

Вокруг царило спокойствие. Город жил своей обычной вечерней жизнью.

На земле, у ног, Джерри обнаружил неизвестно откуда взявшийся здесь ключ. “Ключ от паба”, – ничуть не усомнившись, решил он. Не задумываясь, кто и зачем мог оставить для него столь щедрый подарок, он второпях защелкнул замок на двери, за которой творилось такое, что и вообразить было жутко. “Это даст мне немного времени, чтобы оторваться от потока”.

Но погоня настигла Джереми, не успел он пройти и квартала. Прямо перед ним остановилась полицейская машина, двое копов взяли его на мушку. “Уже пронюхали, значит”. Граневски не растерялся. Он посмотрел на них по-особенному, и полисмены упали замертво с кровоточащими порезами через всю грудь. Джерри не хотел причинять им боль – ему всего-то нужно было, чтобы его не трогали.

– Мне нельзя за решетку… Нельзя… Человек с моими талантами, с моими возможностями… может изменить мир… изменить к лучшему. Я не могу позволить вам поймать себя! – исступленно твердил Джереми. – Почему вы просто не оставите меня в покое?!

Следующая засада ждала его за ближайшим поворотом. На этот раз полиция выставила автомобили полукругом, образовав блокпост; среди техники Джерри заметил даже армейский бронетранспортер. Морской пехотинец через громкоговоритель отдал приказ остановиться и не оказывать сопротивления.