Мёртвая жизнь

– Как-то все это странно, – сказал Захар.

– Я же тебе говорила.

– Я про Граца. Зачем он так настойчиво лезет на этот корабль? Готов не спать неделю, но проковырять в нем хоть маленькую дырочку. У нас в запасе полно времени, а он хочет все сегодня, сию минуту.

– Наше время ограничено, ты же помнишь.

– Да, но не до такой степени. Если мы будем без отдыха раз за разом забираться в эту дыру, мы только быстрей загнемся. И потом – каждый выход, каждый полет туда тратит дополнительные ресурсы, снижая наши шансы на выживание.

– О каком выживании ты говоришь? Или ты думаешь, если удастся протянуть лишние десять дней, нас кто-то найдет?

Захар вздохнул.

– Ты понимаешь, о чем я говорю. Грац что-то чувствует. Так же, как и все. Но мы чувствуем здесь, а ему надо туда, в эту штуку.

– Только сам он отчего-то в дыру не лезет, – заметила Герти и оставила Захара в рубке наедине с самим собой.

12. Образец

Громоздкий кибер-геолог, ощетинившийся целым букетом манипуляторов, сверкающих хромом в свете собственных прожекторов, нерешительно завис в трех десятках метров перед жерлом таинственного тоннеля. Несколько бестолковых хаотичных движений щупальцами и клешнями силой инерции сдвинули тело робота с заданной позиции.

– Нет, – шумно выдохнув, сказал Грац.

Он пыхтел, отдувался, мотал головой из стороны в сторону и громко сглатывал. Боролся с подступившей дурнотой.

– Не могу, – сказал он.

Зачем-то Грац решил самостоятельно управлять роботом. Через виртуальность, напрямую подключившись к его псевдосознанию. Захару было хорошо известно это чувство – головокружение, тошнота, ощущения, что мозг сейчас вылезет из всех отверстий в черепной коробке. Подключение к нечеловеческому сознанию кибера с непривычки могло здорово тряхнуть психику неподготовленного человека. О вегетатике и говорить не приходилось. Даже ему, кибертехнику, привыкшему к сеансам прямой связи с искусственными мозгами роботов, каждый раз становилось немного не по себе. Самую малость, только первые секунды после слияния. Но все же становилось. Что говорить о Граце, который, кроме своего хирургического комбайна, являвшегося, по сути, обычным манипулятором, продолжением рук хирурга, ни к чему сознанием не подключался?

– Давайте я продолжу, – сказал Захар, быстро соединившись с кибером.

Серые стены рубки мгновенно исчезли из поля зрения. Их заменила аспидно-черная дыра, окруженная слабым ободком желтоватого света, плавно уплывающая направо: результат конвульсий кибергеолога, устроенных Грацем.

Захар быстро выровнял положение робота. И тут накатило. Мимолетная тошнота и головокружение, что всегда сопровождали подключение к сознанию кибера, были ерундой. Эти ощущения, как и положено, появились и быстро исчезли, задушенные волей натренированного мозга кибертехника. Но жуть и мрак охватили сознание человека.

Захар заметался из стороны в сторону. Вправо! Нет, влево! Черт, да назад же, назад! Нигде не было спасения от проникающего внутрь, сверлящего насквозь взгляда. Кто-то не просто смотрел на него, кто-то изучал его изнутри, читал его, словно открытую книгу.

Кибер, повинуясь взбешенным инстинктам кибертехника, включил все дюзы на полную мощность. Страшная непонятная дыра быстро надвигалась, но другого укрытия здесь не было. Повинуясь неосознанному желанию спастись, спрятаться от всепроникающего взгляда, Захар погнал робота внутрь космического исполина.

В голове что-то задергалось и заметалось – тот таинственный смотритель изо всех сил старался не выпустить жертву из поля зрения. И все-таки кибертехнику удалось улизнуть, спрятаться в темной пещере: как только мимо Захара пронесся ободок жерла тоннеля, чувство чужого взгляда начало ослабевать. А еще метров через пятьдесят, когда впереди показалась первая развилка, взгляд пропал. Будто его и не было. Смотрящий не мог заглядывать сюда, не мог извернуться и посмотреть внутрь… самого себя?

Захар огляделся – от стены тоннеля его отделяло меньше метра и расстояние стремительно сокращалось. В пылу погони он забыл о маневрах, и кибер двигался по тоннелю наискось. Он вот-вот врежется в стену. Кибертехник быстрыми привычными движениями скорректировал курс и остановился точно по центру норы. Он осторожно, боясь нового приступа непонятной фобии, развернулся, всматриваясь в черный зрачок выхода. Нет, там никого. И никаких непредвиденных ощущений, лишь перед глазами почему-то начинали плясать темные пятна. Захар плавно расширил свое восприятие до сенсорных возможностей кибера, намного превосходящих человеческие, и в этот момент…

Жесткий, хлесткий удар по лицу поверг его в замешательство. На короткое мгновение от неожиданности он впал в ступор, и это, скорее всего, спасло его от травм. Реальных, не виртуальных.