Минус на минус

Фарит Маратович Ахмеджанов Минус на минус

За окнами дворца сияло солнце. Большое южное окно зала государственного совета состояло из трех створок, каждая — своего цвета и каждая — под углом по отношению к соседней. В результате время дня можно было угадать по цвету — с утра зал заливало золотое сияние, в обед оно сменялось зеленоватым, а к вечеру наступал черед красной створки. В дни мира это было удобно и даже весело, но сейчас свет имел явственный кровавый оттенок.

Сапоги и плащ высокого рыцаря покрывала пыль и затертые кровавые пятна. Помятый шлем с напрочь выдранным плюмажем он держал в левой руке, правую прижимал к сердцу.

— Говорите, граф Бунадвер.

— Мы разбиты, ваше величество. Битва проиграна. Ваш муж погиб. Надежды нет.

Надежда для присутствующих умирала два последних дня, но тем не менее страшные слова словно придавили их. Воцарилась мертвая тишина — не было слышно даже птиц. Затем с трудом заговорил престарелый канцлер Стульф.

— В это невозможно поверить! Лучшие воины двух королевств. Еще никогда на защиту Ланселлора не выступала такая мощная армия. Как могло случиться, что этих сил оказалось мало?

— Ваше величество, — изможденный воин сделал шаг вперед, он не отрываясь смотрел на Серафиму. — Мы бились храбро. Мы победили! — выкрикнул он. Его глаза горели лихорадочным блеском. — Кантарская гвардия устояла перед натиском дилли — и не просто устояла, но атаковала и разбила их. Никто из этих страшных тварей не выжил. А Непобедимые сразились на Заячьем холме с самим Теофаносом и его Черным Легионом! И уничтожили его!

Королева потерла переносицу.

— Ты сказал — победили?

— Да! Но тут появился Аммон! — горестно воскликнул воин.

— Мой муж думал, что неодолимая сила Аммона — выдумки…

— Увы, он ошибался. Когда Аммон вышел из своего черного шатра — померкли небеса, а сердца наполнились ужасом! Он возродил Черный Легион Теофаноса. Они снова вступили в бой!

— А он?

— Кто он? Ваш муж? Великий…

— Не муж! Аммон!

— А. Извините. Он ушел обратно в свой шатер.

Королева побарабанила пальцами по подлокотнику трона. Потом кивнула — продолжай.

— Многие из наших воинов были к тому моменту изранены, остальные — изнурены битвой, иные — пали. Но огонь, пылающий в наших сердцах, был неукротим и битва продолжилась! И мы снова победили! Мы снова уничтожили Теофаноса! И весь его Черный Легион!

— И тогда снова появился Аммон?

Воин удрученно кивнул. Королева откинулась на троне, прикрыла глаза.

— Достаточно. Сколько раз он вот так появлялся?

— Пять.

Королева погрузилась в молчание.

— Надежды нет, — горестно повторил его рыцарь. — Никакой надежды. Битва проиграна. Нет уже великой гвардии Кантари, нет Непобедимых. Тьма сомкнется над равнинами Ланселлора. Ибо теперь Аммону некому противостоять.

Королева задумчиво кивнула.

— Да, видимо так. Некому. Иди, отдохни. Мы выражаем тебе наше восхищение за храбрость и отвагу.

Рыцарь уронил голову.

— Безмерна была отвага вашего мужа. И всех его Непобедимых. И всех остальных, противостоявших Теофаносу! Ваш король и король Кантари бились вместе, Непобедимые и кантарская гвардия, плечом к плечу, щитом к щиту. Но они побеждены. Надежды нет.

Не сдерживая рыданий, он вышел из залы.

Королева оглядела присутствующих. Две трети государственного совета полегли на Гаредонском поле. Оставшиеся либо стары, либо больны. Либо женщины.

— Ну, вы все слушали и слышали. Кто что может сказать?

— Все подданные готовы отдать за вас жизнь, — начал было Стульф. И замолк. Поежился под взглядом, ставшим вдруг ледяным.

— Они падут, сомнения нет, и я благодарна за это, но враг от этого урона не понесет. Судя по рассказу графа Бунадвера, достаточно Аммону появиться из своего шатра, как все его павшие воины и колдуны оживают.

— Значит надо сделать так, чтобы Аммон не появился, — сказал старый Турун.

— Как?

— Откуда мне знать? Зашить его шатер.

Стульф фыркнул, но Турун продолжал:

— Или убить его. Сам себя он не оживит. Во всяком случае, прецедентов не припомню.

— Мне кажется, его величество бы до этого додумался, — мрачно заметил Стульф. — И если бы такое можно было устроить…

— Мы пытались, — донеслось от двери. Граф Бунадвер стоял, тяжело опершись о стену. — Мы пытались. Но Шатер был далеко. Стрелы не могли ничего с ним сделать, а атаковать его мы не могли — на нашем пути всегда вставал Черный Легион.

Королева кивнула.

— То есть Аммон не лез под удар. Вполне разумный ход. В конце концов он не воин, он восстановитель.

Государственный совет продолжался еще два часа, но никакого решения выработано не было. К концу дня прибыло еще два участника битвы при Герадоне, однако ничего существенного к рассказу графа добавлено не было. Больше выживших не ожидалось.

С утра совет собрался снова. Золотистый свет не радовал. Глаза королевы были красны, но горящий в них мрачный огонь свидетельствовал, что сдаваться она не намерена.

— Сегодня нам необходимо принять решение, — объявила королева. — Тянуть нельзя.

Все подавленно молчали.

— Хорошо. Пойдем короткими шагами. Сдаемся или боремся?

Она оглядела присутствующих.