Минимальные потери

Хороший ведь был пилот, а имеет теперь свою небольшую туристическую фирму в Иерусалиме. И вполне счастлив, по его собственным словам. Значит, не так уж все и страшно. Вот же чертов сосед. Это из-за него я сейчас не смотрю какой-нибудь приятный эротический сон, а размышляю о своей профессии. Делать мне больше нечего.

– Люблю, – отвечаю я не слишком охотно. – Космолетчику, который разлюбил летать, следует задуматься о другом способе зарабатывания денег.

– Забавно, – усмехается Питер.

– Что именно?

– Вы сказали «способ зарабатывания денег». Почему было не выразиться проще – профессия?

Вот пристал. Послать его, что ли, подальше? Нет, нельзя. На мне как-никак форма, а он всего лишь любопытный старик. Которому, несмотря на его уверения, может быть страшно. И сейчас страшно, а уж на Луну лететь – тем более. Вот и сидел бы дома. Нет, господин старший лейтенант, надо быть снисходительней к слабостям пожилых людей. Проявлять такт и уважение. Чтобы знал, как приятно иметь дело с офицером военного космофлота Земли. Пусть даже этот космофлот и состоит из одного-единственного патрульного файтеронесущего крейсера «Неустрашимый». И даже не полноценного крейсера, а прототипа. Хоть и практически доведенного до необходимой кондиции.

– Впрочем, можете не отвечать, – тем временем продолжил настырный сосед. – Профессия предполагает, что ею занимаются, как минимум, тысячи людей по всей планете. А военкосмолетов[1] и двух сотен не наберется, верно?

– Нас мало, но мы в бэтлсьютах[2], – ответил я старой поговоркой времен учебы на Высших курсах военных астронавтов.

– Понятно, понятно, – закивал головой Питер. – А также Semper Fidelis[3], «Никто, кроме нас!»[4] и прочие красивые слова.

– Вообще-то, наш девиз – «Земля и свобода», – сообщил я как можно любезнее. – Извините, Питер, но мне показалось, у вас есть какие-то серьезные претензии к военкосмолетам. Это так?

– Не совсем.

– То есть что значит – не совсем? Или претензии есть, или их нет, согласитесь.

– Вы еще молодой человек, – вздохнул Питер, – а потому редко замечаете промежуточные состояния. Для вас пока важны противоположности: плюс и минус, черное и белое, любовь и ненависть. И это прекрасно. Тем не менее я сказал то, что сказал.

– В таком случае поясните, что вы имеете в виду, – предложил я. – И заодно, почему я должен вас выслушивать.

Вторая часть фразы была, признаю, грубоватой, но он меня уже изрядно достал.

– Разумеется, вы ничего не должны. Не хотите – не отвечайте. Но мне почему-то кажется, что вам самому хочется найти ответ на этот вопрос.

– На какой именно?

– Вопрос простой. Зачем вы нужны?

А, понятно. Из тех, кто любит считать чужие деньги. Сейчас заведет речь о том, что, мол, содержать и поддерживать в боевой готовности в течение стольких лет целый патрульный крейсер с хорошо подготовленным экипажем ввиду отсутствия как прямой, так и косвенной угрозы инопланетного вторжения слишком накладно для бюджета СКН[5], и ему, как честному налогоплательщику, хотелось бы более осмысленной траты народных средств. Старая песня.

Некоторые договариваются даже до того, что необходимо свернуть освоение Солнечной. Слишком накладно, мол, и лучше эти деньги пустить на решение земных проблем. Идиоты.

– Нет, нет, – сообщил Питер, как будто прочитав мои мысли, – я не из партии спейсофобов. Даже скорее наоборот. Но мне и правда чертовски интересно, что вы думаете о настоящем и, главное, о будущем вашей столь редкой профессии.

– А можно узнать, откуда у вас этот интерес? – осведомился я, искренне надеясь, что мой голос звучит предельно корректно.

– Ну как же! – воскликнул он. – Волею судьбы я оказываюсь в одном самолете и знакомлюсь с молодым энергичным человеком в форме старшего лейтенанта военного космофлота Земли. На рукаве его кителя – шеврон, из которого следует, что молодой человек не просто член экипажа единственного в своем роде патрульного космокрейсера «Неустрашимый», а пилот спейсфайтера В-910, он же «Бумеранг», на жаргоне военкосмолетов. Из открытых источников мне известно, что таких пилотов на всей Земле всего дюжина. Из них восемь человек находятся на борту «Неустрашимого» постоянно, а еще четверо сейчас заканчивают подготовку на Высших курсах военных астронавтов и приступят к несению службы, как только крейсер пополнится еще двумя спейсфайтерами согласно плану дальнейшей модернизации. Итого на девять машин – двенадцать пилотов. Нормальное соотношение с учетом возможных замен. Сами подумайте, мог ли я удержаться от вопросов, кои давно меня волнуют? Особенно если учесть, что и сам в свое время полетал изрядно. Бывал и на Марсе неоднократно, и на спутниках Юпитера и Сатурна… И ни разу нигде не встретил ни малейшего намека на угрозу со стороны инопланетян. Каковых и существование-то не доказано, а уж угроза… А вы что думаете?