— Ну ты даешь! Ты меня рассмешил! Логика и справедливость — вот она, многовековая буддистская истина! Тебе, пожалуй, следует побольше почитать всякой восточной философии, а заодно освежить в памяти и французскую литературу, как научную, так и художественную. Кстати, рекомендую труды Ламетри, [15]материалиста, немало повлиявшего на маркиза де Сада, хорошо известного всем нам. Ты, кстати, сам написал о нем в своей книге. Как ее там? «Души пустоты».
— «Опустошенные души».
— Могла бы получиться неплохая книга. К сожалению, хороший замысел был подпорчен весьма поспешным и посредственным исполнением.
— Да знаю я, знаю, — с неохотой согласился Омедас.
— Гедонизм зла. Подчинение моральных устоев жажде счастья. Есть люди, которые находят для себя счастье в пороке и совершении преступлений. Де Сад, между прочим, нарушал правила, установленные обществом, когда это не было так выгодно и почетно, как сегодня. В те времена любая голова, в которую приходили мысли, отличавшиеся от общепринятых, рисковала быть отделенной от тела ножом гильотины.
— Его, кстати, как раз везли на гильотину в те неспокойные парижские дни, — напомнил Хулио. — Освободился он просто чудом.
— Вот к этому я и веду. Я бы назвал это событие его последней сексуальной провокацией.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Существуют достаточно достоверные хроники, касающиеся того, что происходило в те дни на площади Революции. Толпы зевак, возбужденных кровью, собирались там, чтобы поглазеть, как в корзину, поставленную у подножия эшафота, одна за другой падают головы казненных. При этом большую часть зрителей составляли самые обыкновенные, я бы даже сказал, нормальные люди, вовсе не маньяки и не дегенераты. Они никогда не видели голливудского кино, но при этом уже прекрасно знали, какое именно зрелище доставит им наибольшее удовольствие. Казни и пытки вызывали у них самое обыкновенное сексуальное возбуждение. Есть сведения, что женщины откровенно задирали юбки, а мужчины овладевали ими прямо по ходу кровавого спектакля.
— Думаешь, дети там тоже присутствовали?
— А почему бы и нет?
— У нормального здорового ребенка такое зрелище должно было бы вызвать отвращение, — заявил Хулио.
К этому времени они поравнялись со своими машинами, припаркованными рядом. Андрес положил портфель на капот, кинул в салон пиджак и сказал:
— Если бы в наши дни устраивались публичные казни, то, уверяю тебя, современные подростки с увлечением снимали бы происходящее на мобильные телефоны.
Андрес сел в машину, забыв портфель на капоте. Его младшего друга не удивила такая небрежность. Он давно замечал некоторую рассеянность за своим уважаемым учителем и старшим коллегой. В его воображении вдруг мгновенно нарисовалась вполне реалистичная и более чем возможная картина: сотни экзаменационных тестов, разлетающихся по всему кампусу с капота или багажника машины по мере того, как уважаемый профессор едет по университетскому городку.
Он наклонился к открытому окну машины и сказал:
— Ты, кажется, что-то забыл.
Андрес хлопнул себя ладонью по лбу, и Хулио вручил ему портфель.
— Похоже, я уже нашел виновника утраты столь ценных документов, — сообщил он Андресу. — Скорее всего, это натворил именно ты.
Наконец Карлос решился на эту процедуру. Дело было даже не в настойчивости Кораль, профессионально убеждавшей его сделать томографию. Речь шла просто-напросто о том, чтобы избавиться от болей в шее, страшно мучивших его. Он забрался в чрево огромной машины, похожей на гигантского червя, и потянулись долгие полчаса пребывания в тесной, неуютной капсуле. Чудо техники просвечивало его насквозь потоками электронов. Карлос мысленно представлял, как его незримо буравит какая-то сила, оставляя в теле сквозные дырки.
«Прямо как кусок швейцарского сыра», — подумал он.
У него гудело в ушах, казалось, эта пытка не кончится уже никогда. Время от времени жужжание аппарата стихало. Карлос начинал было надеяться, что все позади, но оператор переводил аппаратуру в новый режим, и все начиналось сначала. Под конец процедуры у него так разболелась шея, что он даже не смог самостоятельно выбраться из аппарата и встать на ноги. Ему пришлось обратиться за помощью к медсестре. Карлос чувствовал себя полным инвалидом, с трудом держался на ногах, а перед его глазами кружились искры и огненные круги.
Результаты обследования ему выдали на следующий день. Кораль, к сожалению, оказалась права. Один позвоночный диск был распластан и сильно смещен. Именно он и сдавливал нерв, вызывая такие сильные боли.
«Интересно, как же это Кораль разглядела все так четко буквально по первому же рентгеновскому снимку, сделанному наспех еще тогда, два месяца назад, сразу после аварии?» — подумал Карлос.
Ему стало ясно, что отмахиваться от проблемы больше нельзя, хотя Карлос в глубине души рассчитывал, что все-таки сумеет обойтись без хирургического вмешательства. Жизнь в мире бизнеса научила этого человека оставаться оптимистом в самых неблагоприятных ситуациях. Он привык повторять как мантру, что все будет хорошо.