Милый дом

– Ты беременна? – Он перевернул меня, оказавшись сверху, и снова спросил, уже громче: – Ты беременна?

От слез защипало глаза, но я постаралась сдержать их.

– Да, я беременна, Ромео. Я беременна от тебя.

Он отстранился, сел на икры и провел руками по волосам, крепко зажмурив глаза. Я наблюдала за ним, пытаясь уловить эмоции.

После нескольких минут удушающей тишины я поняла, что ничего хорошего ждать не стоило.

– Я запишусь на прием к врачу. Я немедленно избавлюсь от этого.

Темные глаза распахнулись, и в их шоколадном свете мерцало разочарование.

– Ты убьешь нашего ребенка?

Гнев крепко стиснул меня в объятиях.

– Не вздумай строить из себя святого! Я не хочу слышать никакого морального дерьма! Я пытаюсь сделать лучше для нас обоих. Я справлюсь с чем угодно. Если это означает аборт, то пускай так оно и будет… Но это не значит, что я хочу пройти через это!

В его глазах вспыхнула паника.

– Тогда не надо, детка, пожалуйста. Неужели аборт может быть твоим долбаным желанием?

– Я не знаю, какого черта хочу!

Ромео наклонился вперед и провел губами по моим губам, его руки нежно держали мое лицо.

– Ну, зато я знаю.

– Но… ты…

– Господи, я был потрясен! Я все еще потрясен, но это наш ребенок. Мы создали его. – Не отрывая от меня взгляда, он спустился вниз по моим ногам, поднял мою белую футболку, расстегнул пояс джинсов и легкими, словно касания бабочки, поцелуями осыпал живот. – И он никуда не денется. Обещай мне. У меня очень сильные предчувствия, Мол. Не губи нашего посланного Всевышним ангела.

И вновь водопадом хлынули слезы.

– Пообещай, что не лишишь меня права голоса. Не делай аборт, пожалуйста.

Я опустила голову, пребывая в полном раздрае.

– Обещаю.

Ромео пополз вверх по моему телу и прижался губами к моим губам. Я обняла его за шею, и за несколько секунд Ромео избавил меня от джинсов и трусиков. Склонившись, он расстегнул свою ширинку и медленно проник в меня, продолжая ласкать мой мягкий рот.

– Ромео… – прошептала я, беспомощно цепляясь за его плечи.

– Я люблю тебя, Мол.

Он осторожно занимался со мной любовью, без слов показывая, что мы вместе. Я лишь всхлипывала. Когда толчки Роума стали активнее, я крепче вцепилась в него, пока мы вместе не достигли освобождения.

Я лениво провела пальцами по его спине.

– Нежнее ты еще со мной не был. Это было совсем по-другому. – Я прижалась лбом к его лбу. – Мне понравилось.

Ромео погладил мой живот.

– Теперь ты носишь драгоценный груз, детка. Мне нужно быть поосторожнее… с вами обеими.

Он уткнулся в мою шею, и мы продолжали лежать, держа друг друга в объятиях.

Ромео, улыбаясь, чмокнул меня в щеку.

– В очках и с этой прической ты похожа на мою старую Мол. Когда несколько месяцев назад я только взглянул на девушку, которая стояла на четвереньках в ярко-оранжевых кроксах и ругалась с чертовски горячим акцентом в гуманитарном блоке, я без малейших сомнений понял, что однажды она будет моей. – Ромео взъерошил мой пучок и уставился на меня с выражением абсолютного обожания.

– Однажды, – поддразнила я, очерчивая татуировку на его бедре, и глаза Роума сверкнули в ответ.

– Я часто задавался вопросом, будет ли у меня когда-нибудь семья, буду ли я когда-нибудь достаточно счастлив с кем-нибудь… с самим собой, будет ли у меня ребенок.

Меня выворачивало наизнанку от его боли, и я в панике втянула воздух, обдумывая всю серьезность нашего положения.

– Ромео, я не думаю, что смогу быть матерью. У нас не было нормальных семей. Мы понятия не имеем, как заведено в нормальных семьях! Как, черт возьми, мы можем воспитывать ребенка? Мы слишком молоды… Что мы можем ему предложить?

Ромео вздохнул.

– То, чего никогда не было у нас. – Он переместился и притянул меня к себе. – Послушай меня. Вместе мы все сможем. Вместе нам все удастся. У нас получится стать хорошими родителями.

– Но футбол…

– И что? Меня выберут на драфте в апреле, и ты поедешь со мной, с нашим сыном или дочерью. Ты все еще сможешь получить докторскую степень и осуществить свои мечты. У нас получится все устроить. Только, пожалуйста… не губи наше дитя, нашего первенца.

– Роум… – всхлипнула я.

Он прижал к моим губам палец, заставив замолчать.

– Меня могло и не быть, но моя биологическая мать так не поступила. Она родила меня. Я здесь, потому что она решила подарить мне жизнь, пускай и не хотела меня. Да, моя семья реальные вредители, но я справился, и это привело меня к тебе, к моей умной английской девочке… девочке, которая меня спасла. Девочке, которая научила меня любить.

Я провела рукой по его измученному лицу.

– Твои родители решат, что я залетела нарочно, чтобы захомутать тебя.

Его губы сжались, а выражение лица стало жестким.

– Мне плевать, что они подумают. Более того, я не собираюсь им ничего рассказывать. Я не шутил, когда мы покидали их дом тем вечером. Я с ними покончил. Теперь ты моя жизнь, ты мое все. Ты и наш ребенок.

Я цеплялась за своего парня, пока мои слезы страха, шока и огромной любви не иссякли. Тогда Ромео отстранился, чтобы полностью раздеть нас, уложить меня под одеяло и обнять, шепча нежные слова любви и лаская мой живот, дом нашего ребенка.

Глава 20